— Дунай, — уверенно подсказал Покатилов.
— Точно!
— А куда Басмач подевался? — Покатилов наконец перестал шелестеть бумагами на столе и взялся за телефон.
— Понятия не имею! — с легким сердцем признался Сиверцев. — Не было его. Когда я в «Ать-два» пришел, там уже сидел Феда, чуть погодя Жучара пожаловал, они вдвоем шушукались, а потом Мухомор с Дунаем заявились. Ну а после уже я к ним подсел.
Покатилов в задумчивости вертел меж пальцами коммуникатор, кажущийся в его лапищах хрупким и маленьким.
«Телефон, — вспомнил Сиверцев. — Надо всё-таки купить. Особенно если-таки дадут денег».
— Вот что, Ваня, — начал было Покатилов, но тут коммуникатор в его руках коротко тренькнул.
— Слушаю, — отозвался Покатилов, послушал некоторое время, и добавил: — Хорошо.
После чего отключился, глубоко вздохнул и произнес:
— Фонит твоя акустическая мода, Ваня. Пыль там какая-то посторонняя, как будто у самого реактора набранная. И мнится мне, фонит именно потому, что на ней некоторое время посидел тот самый тип в балахоне, с балахона пыль эта и осыпалась. Не знаю, человек он, мутант или ещё кто, но он точно из Зоны, потому что только тот, кто проводит в Зоне много времени, может быть настолько радиоактивным. Вот так-то…
Выдержав паузу, Покатилов закруглился:
— Хома проведет тебя куда надо.
«Опа, — Сиверцев внезапно покрылся мурашками. — Куда надо…».
— Да не дергайся ты, — усмехнулся Покатилов, лишний раз подтверждая, что видит посетителей насквозь. — Никто тебя не тронет. Куда надо, в данном случае — в кассу. Ты принес ценные новости, Ваня. Надеюсь, и впредь будешь их приносить. А людей, приносящих ценные новости, надо беречь. Я, во всяком случае, берегу. Ходи, слушай, мотай на ус, у тебя неплохо получается. Усек?
— Усек…
Хома как раз заглянул в кабинет.
— Звали, босс?
— Отведи в кассу, потом наружу, — велел Покатилов.
— Понял, босс!
— До свидания, — попрощался Сиверцев, ещё не вполне успокоившись, но стараясь крепиться.
— И тебе не кашлять, — буркнул Покатилов. — Послезавтра за тобой заедут.
Мыслями он явно был уже не здесь, а в следующем своем действии в какой-то многоплановой игре с неизвестным Сиверцеву количеством участников.
Сиверцева и правда провели в кассу — тесную комнату с единственным зарешеченным и зашторенным окошечком, — а потом наружу, к выходу из бара, где поджидал все тот же охранник на «Лендкрузере».
— Куда? — спросил он, заводя двигатель.
— Сначала на рынок, мобилу купить. Потом домой, — вздохнул Сиверцев. — В общагу.
В выданный конверт он решился заглянуть только после того, как поднялся к себе, захлопнул дверь в комнату и залпом всосал половину графина воды. Заглянул и присвистнул. Покатиловский гонорар примерно равнялся контрактной зарплате за полгода.
— А я это говно одноразовое купил, — грустно протянул Сиверцев, с досадой глядя на коробку со свежекупленным простейшим мобильником. — Вот же ж…
Глава тринадцатая
Пятеро преследователей шли лихо, но все же не так быстро, как Псих. Перед проблемным местом, где почти вплотную сходились два «трамплина» и «чертов колодец», они ожидаемо задержались. Даже до бросания гайками дошло. Пока ведущий обозначал трассу, Кекс разглядывал остальных. Лиц было не рассмотреть — шлемы, полумаски, да и далековато они встали от укрытия. Но одного из пятерых Кекс идентифицировал достаточно быстро.
— Ба! Да это Басмач, чтоб мне лопнуть! — прошептал Кекс, потом шевельнул биноклем и принялся рассматривать ведущего.
В команде Басмача ведущим всегда ходил толстяк Феда. Нужно ослепнуть, чтобы принять бросающего гайки преследователя за Феду — это, несомненно, был кто-то другой, потому что Феду узнать нетрудно. Комбез у него приметный, заказной, а не серийный. А самое главное — габариты…
В общем, среди преследователей Феды точно не было. Кекс проглядел все глаза, но никого больше из команды Басмача не опознал. Либо Жучара, Дунай и Мухомор обзавелись новым снаряжением, либо это были не они. Да что снаряжение — того же Жучару Кекс легко опознал бы по повадкам.
— Так-так-так, — пробормотал Кекс еле слышно. — Интересно, с кем это Басмач спутался?
Тем временем преследователи исполнили практически тот же зигзаг, что и группа Кекса совсем недавно, и снова начали приближаться.
Кекс подумал и убрал бинокль в рюкзак.
— Значит, так, орёлики. Мы просто отдыхаем, понятно? И ни от кого не прячемся. Разве что от мутантов.
И подал пример подопечным — выполз на небольшую полянку из-под куста, откуда минуту назад рассматривал преследователей, и просто сел на траве.
Батон остался в горизонтали, только перетек в позу отдыхающего, закинув за голову согнутую в локте руку, а Псих последовал примеру Кекса и тоже сел, только ноги скрестил по-турецки.
— Ты Басмача знаешь? — спросил его Кекс.
Псих отрицательно мотнул головой, но потом уточнил:
— Кличку слышал, а так — не знаю. Говорят, мутный тип.
«Мутный! — озабоченно подумал Кекс. — Это ещё мягко сказано! Как с ним Жучара, нормальный в принципе мужик, ладит — просто не понимаю. Да и остальные как уживаются — тоже в толк не возьму…».
Но вслух он ничего не сказал.
— Басмач у новичков добычу отбирает, — отрывисто произнес Батон, глядя куда-то в сторону. — Сам не видел, но людям верю.
— Ему только об этом не говори, — буркнул Кекс.
— Так мы и без добычи, — пожал плечами Батон и тихо добавил: — Пока…
Кекс по-быстрому проверил почту; от Покатилова никаких инструкций, разумеется, не поступило — не с чего. А очередная гибель Семецкого могла удивить только записного желторотика.
— Эй, бродяги, — обратился Кекс к спутникам. — На всякий случай, дабы знали, что петь Басмачу: мы идем на Агропром, в подземелья. Что ищем — не знаете, знаю только я. Усекли?
Батон дисциплинированно кивнул; Псих только криво усмехнулся.
— Чего лыбишься? — с неудовольствием бросил ему Кекс.
— Да так, — вздохнул Псих. — Вспомнил агропромовские подземелья…
— Расскажешь как-нибудь, — буркнул Кекс. — А сейчас сиди и помалкивай.
— Знаешь что, напарник, — негромко сказал Псих. — Давайте-ка лучше перестрахуемся. Басмач — тот ещё фрукт…
Он прямо из положения «сидя по-турецки» быстро и ловко встал, причем без помощи рук, снял свой видавший виды «калаш» с предохранителя и юркнул в кусты. Растворился, словно и не было его, Кекс даже возразить не успел.
