Но все же, в обращении оставалось достаточно особого оружия, и лекхе могли еще долго жить в страхе, если бы не заказное убийство главы правительства. Услышав шокирующую новость, я вспомнила слова Ирины, встреченной мною в гетто. Она говорила, что нужен лишь первый шаг для того, чтобы все несогласные начали действовать. Возможно, уничтожение жилы и послужило своеобразным катализатором. Громче и смелее стали звучать призывы о равноправии. Точку в спорах поставило избрание на освободившийся пост человека из числа Сочувствующих.
Гетто закрыли. Лекхе получили паспорта, право на образование и свободу выбора. Я гадала, какая судьба постигла Ирину и ее мужа, но почему-то очень хотелось верить, что они вернулись туда, к ее брату, и тоже внесли лепту в изменение законов.
Воспользовавшись возможностью, Нина переехала в город. Ивар купил ей квартиру, и пожилая женщина с головой окунулась в блага цивилизации, утверждая, что хоть напоследок поживет на полную катушку. Что подразумевалось под этими словами – я старалась не представлять.
Мы с Иваром заняли ее дом в поселении, освободив комнату в доме Милы и Лекса. Стало тесно жить под одной крышей с еще двумя семьями, ведь и брат, и сестра успешно нашли свои половинки.
Конечно, несмотря на общие позитивные изменения, до полной идиллии было еще далеко. Прошедшие несколько лет не могли полностью искоренить предубеждения в обществе. Лекхе все также с большой неохотой пускали в заведения, не давали хорошую работу и предпочитали не замечать на улицах. Но, по крайней мере, их больше не уничтожали целыми группами, и мне хотелось верить, что когда-нибудь наступит тот момент, когда лекхе и люди окончательно перестанут делиться на союзников и противников и обращать внимание на различия между собой.
И особенно грело душу, что мы с Иваром хоть немного, но поучаствовали в этом большом общем деле.
– О чем задумалась? – шепнул он, ненавязчиво подталкивая меня к кровати.
– Не могу поверить, что ты когда-то был моим врагом, – призналась я.
– Да? Хм… – Ивар сделал вид, что задумался, – я тоже такого не помню. Ты была моей любимой с самой первой встречи.
