– Ты по-прежнему стыдишься, что спала со мной?
Я помедлила, а потом кивнула.
– Ты заставил меня обманом. Сама бы я на такое не согласилась.
Легкий поцелуй обжег краешек моего глаза. Я потянулась, сомкнула веки и подставила лицо губам Ивара, которые осторожно ласкали мою кожу. Это было приятно.
– Мне очень жаль, что я так с тобой обращался, – прошептал Ивар с горькой нежностью, от которой мне сдавило горло. – Но я не могу отпустить тебя, охотница. Может быть, позже ты вернешься к отцу. Постарайся меня понять.
– Насколько позже? – вздохнула я.
– Дай мне еще несколько дней… неделю.
Я вцепилась в его футболку. Неделю? Опять оказаться в его постели? Снова зависеть от него?
Словно прочитав мои мысли, Ивар добавил:
– Я больше не трону тебя, если ты сама не захочешь. Обещаю.
– Зачем тогда держать меня целую неделю? – удивилась я.
Ивар задумчиво отвернулся к окну и замолчал. Некоторое время я разглядывала его профиль, а потом поняла, что ответа не будет. Вспомнила, что мы в машине не одни и выпрямилась. Байрон отчаянно делал вид, что его здесь не существует. Лекс сидел неестественно прямо и смотрел перед собой. Только девушка, кажется, задремала…
В поселении меня встретили настороженно. Доверие жителей снова было утрачено из-за побега. Я опустила голову, следуя за Иваром. Как мне продержаться тут еще неделю?
Едва вошли в дом – Никитка бросился и обнял мои ноги.
– Ты вернулась! Я ждал, что вернешься!
Мила только хмыкнула, сложив руки на груди. Как ни странно, ее сердитый взгляд был направлен не на меня, а на Ивара. Тот с каменным лицом подтолкнул меня к лестнице. Я послушно поднялась в комнату. Присела на краешек кровати и с опаской покосилась на дверь. Ивар задержался внизу, объясняя Миле, что случилось в клане охотников. Его появления я ждала с бешено стучащим сердцем. Он же обещал меня не трогать. Сдержит ли слово?
Но когда Ивар появился в дверях, мое сердце оборвалось и остановило бег. В руках своего тюремщика я увидела толстую железную цепь, похожую на ту, которой приковывали его самого к дереву во время поединка. Она оказалась достаточно длинной, чтобы позволить передвигаться в пределах комнаты и ванной, но почему-то легче мне не стало.
– Не делай этого… – хрипло пробормотала я и следила расширившимися от ужаса глазами, как Ивар вбивает в стену железное кольцо, дергает, чтобы проверить на прочность. Затем он подошел ко мне, опустился на одно колено. Смотреть в глаза избегал. Я не могла шелохнуться, пока Ивар подкатывал штанину моих джинсов.
Холодный железный обруч сомкнулся на щиколотке, и тогда Ивар, наконец, поднял голову и встретился со мной взглядом.
– Зачем? – только и выдавила я.
Он поморщился.
– Я больше не могу рисковать, Кира. Не могу доверять тебе.
Ивар потянулся, чтобы поцеловать. Его губы коснулись моих, язык ласково лизнул, приглашая ответить. Но я оставалась неподвижной.
– Кира, – Ивар отстранился, – не обижайся. Я обещал, что не трону тебя, но не говорил, что не стану ограничивать твои передвижения.
Я долго-долго смотрела в его виноватые глаза и чувствовала, как рушится то хрупкое единение, которое, казалось, возникло между нами в машине.
– Кира! – он несильно толкнул меня, и я упала на спину, уставившись в потолок. – Да что с тобой происходит?
Ивар навис надо мной. Я переместила взгляд на его лицо.
– Я освобождаю тебя от обещания не прикасаться. Можешь делать что хочешь. Тебе ведь нужна покорная рабыня.
– Что? Мне не… – его глаза прищурились, – … покорная рабыня?
Я снова отвела взгляд в сторону, оставаясь под ним в прежней позе. Ивар зарычал и отпрыгнул от меня. Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Тогда я свернулась в клубок и заплакала.
14
– Что значит: «она не хочет тебя видеть»?! – взревел Ивар так, что стекла в окнах задребезжали.
Он честно выждал сутки, чтобы дать себе и охотнице остыть и пережить тот факт, что ей придется посидеть на цепи. Придумал и даже записал на листке бумаги целую речь по этому поводу. Мчался в поселение с дурацким букетом алых роз, который одурманивающе провонял весь его внедорожник, пока лежал на переднем сиденье. Автомобиль успел повидать многое, но розы… это было впервые.
И Ивар тщательно одевался, как светская красотка, собирающаяся на свидание. И что ему говорят в собственном доме? Охотница не хочет его видеть?!
– Она не хочет тебя видеть, – с виноватым видом повторил Лекс и развел руками.
Ивар отшвырнул букет в дальний угол – только лепестки в разные стороны брызнули – и принялся расхаживать по просторному холлу.
– Она не может не хотеть меня видеть! Это мой дом! Это мое поселение!
Лекс провожал его взглядом.
– Друг, я полностью на твоей стороне. Но женская кодла… они за нее, – он прищелкнул языком и покачал головой. – Поверь, против них мы бессильны.
– Женская кодла? – Ивар замер и поднял голову.
Он увидел, как со второго этажа по лестнице спустилась Мила. Она остановилась на самой нижней ступеньке, сложила руки на груди и скорчила Ивару хмурую мину. В ее кулаке был зажат нож. Следом за ней прошелестела хрупкая блондинка с огромными голубыми глазами. Та спряталась за спиной хозяйки дома и выглядывала из-за ее плеча. Последним к девушкам присоединился Никита. В руках он держал игрушечный автомат.
Ивар оглядел сборище и понял, что ему придется несладко.
– Никитос, ты же мужик, – попробовал увещевать он.
– Угу, – кивнул мальчик, – а Кира – принцесса, а ты – дракон. Я ее от тебя защищаю.
Ивар перевел взгляд на блондинку.
– А это кто?
– Ты не узнаешь? – Лекс приблизился и встал рядом, тоже рассматривая девушку. – Это – Тина.
– Что за Тина?
– Ну ты что? Мы ее забрали от Седого, – Лекс задержал взгляд на миловидном круглом личике и добавил: – Я тебя не виню. Сам едва узнал, когда Милка отмыла и платье свое дала, – он хмыкнул и пробормотал еще тише: – А она ничего.
Ивар подтянул отпавшую челюсть и пригляделся к девушке. Кто бы мог подумать, что она и правда окажется такой симпатичной? Длинные светлые локоны совсем не походили на ту серую паклю, которая свисала с ее головы прежде. А лицо за грязью раньше и рассмотреть-то не удавалось. И у нее, оказывается, имелась грудь. Очень даже высокая и полная, судя по очертаниям. Вот только взгляд оставался затравленным.
– Ты вообще мне новый гардероб должен, – вступила хмурая Мила. – Всех твоих девиц одеваю.
– Это – не моя девица, – показал Ивар на блондинку.
