«Заговорили о Светланочке, и Иосиф весь засиял, – пишет в своем дневнике Мария Сванидзе, жена Александра Сванидзе (Алеши, как, по партийной кличке, звали его друзья), брата первой жены Сталина. Стали вспоминать ее разговоры, манеры, настроения, и стало за столом теплей…»
Конечно, она отвечала ему тем же. «Светлана все время терлась около отца. Он ее ласкал, целовал, любовался ею, кормил со своей тарелки, любовно выбирал кусочки получше…»
В противоположность сухому письму матери Светлана приводит отцовские письма к ней, наполненные любовью, нежностью и заботой, письма, в которых отец с дочкой играют в удивительную игру, где она выступает «хозяйкой» и главной в доме, а он – подчиненным, одним из «секретаришек», беспрекословно и с готовностью выполняющим любой ее «приказ» и каприз.
«Приказываю разрешить мне пойти с тобою в театр или в кино, – пишет «Сетанка», как она себя называла в детстве, «1-ому моему секретарю тов. Сталину». И он отвечает с готовностью: «Что ж, подчиняюсь».
«Приказываю тебе разрешить мне провести праздники в «Липках».
«Приказываю тебе разрешить мне переночевать в «Липках».
«Приказываю тебе позволить мне поехать завтра в Зубалово».
«Приказываю тебе позволить мне пойти в кино, а ты закажи фильм «Чапаев».
И на все эти «приказы» неизменные ответы: «Слушаюсь». «Покоряюсь». «Согласен». «Будет исполнено».
Иногда в «приказах» содержатся угрозы «пожаловаться на секретаришку повару», которого маленькая «хозяйка» почему-то считала самым главным человеком в доме. И Сталин поддерживает игру: «Только не говори ничего повару, а то я пропал».
Надо сказать, игра выглядит несколько странной с педагогической точки зрения, хотя тот же приемный сын Артем был высокого мнения о воспитательных талантах Сталина, рассказывая, как тот умел буквально несколькими словами разрешать их мальчишеские конфликты с Василием, как занимался с ними, простыми словами объясняя сложные для них вещи. И никогда не кричал, не говоря уж о телесных наказаниях. О том, что Сталина любили дети, пишет и племянница Надежды Сергеевны Кира Аллилуева, которая вообще-то Сталина не жалует и оценивает его и его деяния с точки зрения нашей либеральной общественности… До тех пор, пока не переходит к конкретным воспоминаниям, например, своим воспоминаниям из детства: «Очень мне нравилось в Иосифе Виссарионовиче то, что с нами, детьми, он легко находил общий язык и верный тон общения. Я рядом с ним себя очень хорошо чувствовала, смеялась много. И не боялась его ничуточки. Я Надежду Сергеевну боялась. Она умела так посмотреть, что и не захочешь – притихнешь… Я не помню её улыбающейся…»
Ну, а любимица вождя, его маленькая дочка обожала отца так, что даже заявила однажды: «Пусть меня весь свет ненавидит, лишь бы меня любил папа. Если папа скажет мне полезть на луну – я полезу». Так что необычный педагогический прием с игрой в «хозяйку» достиг своей цели. Впрочем, вряд ли отец, подыгрывая дочке, преследовал какую-то цель. Наверно, просто не чаял в ней души и баловал, оттаивая в этих играх сам и пытаясь хотя бы так дать малышке недостающие ей без матери тепло и любовь.
Счастливое детство… под колпаком
Это подтверждает и сама Светлана. «После маминой смерти (мне тогда было шесть лет) наступило для меня десятилетие, в котором отец мой был и старался быть по возможности хорошим отцом, хотя при его образе жизни это было очень трудно. Но в эти годы, несмотря на то, что вся прежняя жизнь в доме разрушилась, авторитет отца был для меня неукоснительным во всем…
…Нас, детей, он видел на квартире во время обеда; тут он и спрашивал об учебе, проверял мои отметки в дневнике, иногда просил показать тетради. Вплоть до самой войны, как это полагается делать всем родителям, он сам подписывал мой школьный дневник, а также дневник брата (пока тот не ушел в 1939 году в авиационную спецшколу). Всё же мы виделись тогда часто, почти каждый день…»
Но не так часто, как видятся со своими папами обычные дети, не так часто, как хотелось бы. Может быть, из-за этого и возникла эта игра эпистолярного жанра? Может быть, это был способ привлечь маленького ребенка к постоянному общению с отцом хотя бы в письмах, если уж иначе пообщаться не всегда получается?
Письма Сталина к маленькой дочке, вначале старательно написанные крупными печатными буквами, полны нежности и любви.
«Сетанке-хозяйке. Ты, наверное, забыла папку. Потому-то и не пишешь ему. Как твое здоровье? Не хвораешь-ли? Как проводишь время? Лельку не встречала? Куклы живы? Я думал, что скоро пришлешь приказ, а приказа нет, как нет. Нехорошо. Ты обижаешь папку. Ну, целую. Жду твоего письма. Папка».
«Здравствуй, Сетанка! Спасибо за подарки. Спасибо также за приказ. Видно, что не забыла папу. Если Вася и учитель уедут в Москву, ты оставайся в Сочи и дожидайся меня. Ладно? Ну, целую. Твой папа».
Эти письма написаны еще при живой Надежде из Сочи, где они отдыхали.
Потом ее не стало, письма стали еще нежнее.
«Здравствуй, моя воробушка! Не обижайся на меня, что не сразу ответил. Я был очень занят. Я жив, здоров, чувствую себя хорошо. Целую мою воробушку крепко-накрепко…»
«Милая Сетанка! Получил твое письмо от 25/IX. Спасибо тебе, что папочку не забываешь. Я живу неплохо, здоров, но скучаю без тебя. Гранаты и персики получила? Пришлю еще, если прикажешь. Скажи Васе, чтобы он тоже писал мне письма. Ну, до свидания. Целую крепко. Твой папочка…»
«За письмо спасибо, моя Сетаночка. Посылаю персики, пятьдесят штук тебе, пятьдесят – Васе. Если еще нужно тебе персиков и других фруктов, напиши, пришлю. Целую». (8 сентября 1934 г.).
«Хозяюшка! Получил твое письмо и открытку. Это хорошо, что папку не забываешь. Посылаю тебе немножко гранатовых яблок. Через несколько дней пошлю мандарины. Ешь, веселись… Васе ничего не посылаю, так как он стал плохо учиться. Погода здесь хорошая. Скучновато только, так как хозяйки нет со мной. Ну, всего хорошего, моя хозяюшка. Целую тебя крепко…» (8 октября 1935 г.).
«Сетанка и Вася! Посылаю вам сласти, присланные на днях мамой из Тифлиса, вашей бабушкой. Делите их пополам, да без драчки. Угощайте, кого вздумаете…» (18 апреля 1935 г.).
«Здравствуй, хозяюшка! Посылаю тебе гранаты, мандарины и засахаренные фрукты. Ешь-веселись, моя хозяюшка! Васе ничего не посылаю, так как он все еще плохо учится и кормит меня обещаниями. Объясни ему, что я не верю в словесные обещания, и поверю Васе только тогда, когда он на деле начнет учиться хотя бы на «хорошо». Докладываю тебе, товарищ хозяйка, что был я в Тифлисе на один день, побывал у мамы и передал ей от тебя и Васи поклон. Она более или менее здорова и крепко целует вас обоих. Ну, пока все. Целую. Скоро увидимся». (18 октября 1935 г.)
«Здравствуй, моя хозяюшка! Письмо получил. Спасибо! Я здоров, живу хорошо, Вася хворал ангиной, но теперь здоров. Поеду ли на юг? Я бы поехал, но без твоего приказа не смею трогаться с места. Бываю часто в Липках. Здесь жарко. Как у тебя в Крыму? Целую мою воробушку…»
