Казалось бы, после войны надо бы армию распустить – пусть идут домой и занимаются своим делом, но эти железнобокие категорически отказались расходиться по двум причинам, и обе причины были крайне весомы. «Во-первых, – сказали они, – как только мы разойдемся, нас крестьяне передавят поодиночке и не пощадят ни одного». Действительно, натворили они в Англии столько, что этот прогноз был похож на правду. А во-вторых, они задавали резонный вопрос: «Что же мы будем делать? Мы умеем молиться и убивать, а больше ничего мы не умеем». И поэтому Кромвель их сохранил и благодаря этому спокойно царствовал (я должен бы сказать – правил, но он действительно царствовал).
Но эта кучка фанатиков-пассионариев была все-таки очень чужда широким слоям английского этноса, всем его группировкам. Когда Кромвель умер, то унаследовал власть его сын Ричард – человек очень веселый, добродушный пьяница, который терпеть не мог фанатиков своего папаши и дружил с уцелевшими роялистами; они шатались по Лондону, сочиняли стихи, пили вино и вообще развлекались так, как умеет развлекаться золотая молодежь. Ричард некоторое время занимал пост лорда-протектора, но потом сказал: «Мне это все надоело, я буду лучше пить, чем сидеть в этом вашем парламенте, в канцеляриях». И ушел с поста сам. Вот поведение человека отнюдь не пассионарного, но, с нашей точки зрения, очень милого.
Власть перехватил генерал Ламберт – сторонник железнобоких и их вождь, которого низверг генерал Монк, командовавший корпусом в Шотландии. Монк хотел удержаться и применил для этого самый простой способ: он пригласил вернуться наследника престола Карла II Стюарта. Король вернулся, народ усыпал его дорогу цветами, все сказали: «Слава Богу, кончилось».
Но куда же девалась английская пассионарность? Если она оставалась, то она должна была продолжать сотрясать страну; если она исчезла, то почему, собственно говоря? Ведь она не исчезла во время Столетней войны, она не исчезла во время Войны Алой и Белой розы. Очевидно, не могла она исчезнуть и во время революционных войн, хотя потери здесь были с обеих сторон страшные, но ведь они, как мы знаем, восполняются, хотя и не целиком.
И вот тут сыграла решающую роль колонизация. Новый порядок Стюартов, а после того как их выгнали, и Ганноверской династии был направлен на установление в Англии такого порядка, при котором люди слишком мятежные, со слишком ярко выраженной индивидуальностью были в общем-то совершенно не нужны, поэтому им было предложено уезжать, куда они хотят, а Америка была рядом.
В начале XVII в., еще до революции, туда на корабле «Мэйфлауэр» переправилась группа гонимых в Англии пуритан и основала колонию Новая Англия. После этого все неудачники стали переезжать в Америку и основывать там колонии. Католики основали там колонию Мэриленд, названную в честь Марии Кровавой; сторонники Елизаветы основали Виргинию (virgo – значит «девственница», девственная королева); сторонники Стюартов – Каролину; сторонники Ганноверской династии основали Джорджию (короля звали Георг), баптисты – Массачусетс; квакеры – Пенсильванию; все группы населения, которые оказывались гонимыми в Англии, уезжали туда.
И казалось, что если в Англии они воевали и боролись друг с другом ради лозунгов, то они должны были продолжать борьбу и в Америке. Ничего подобного – как рукой сняло. Они начали воевать с индейцами, французами и испанцами, но никак не между собой. Уже во втором поколении они перестали интересоваться, кто квакер, кто католик, кто роялист, кто республиканец – это потеряло всякое значение. А вот война с индейцами интересовала их всех колоссально. И ярче всех себя проявили здесь тихие баптисты-массачусетцы, которые предложили плату за отстрел индейцев. За принесенный скальп, как за волчий хвост, они платили премию, гуманно, гуманно… Правда, кончилось это дело для них плохо, потому что когда колонии начали отделяться от Англии, то англичане мобилизовали индейцев, и индейцы почти всех массачусетских баптистов с удовольствием перестреляли. Но тем не менее практика премий за скальп была введена и употреблялась вплоть до XIX в.
Таким образом, произошел колоссальный отлив в Америку пассионарной части английского этноса. Эти люди назывались тогда по-английски «диссиденты», что значит «еретики». Их выселяли в Америку, и они там организовали те 13 колоний, из которых потом создались Соединенные Штаты Америки.
Чтобы закончить с американской проблемой, скажу, что колонисты вовсе не хотели отделяться от Англии, которая их выгнала, которая их преследовала; которая привязывала их учителей к позорному столбу, и тех забрасывало грязью простонародье; где их сажали на галеры, или в тюрьмы, или ссылали на каторгу. Тем не менее они совершенно не хотели отделяться от Англии. Они только требовали себе равных прав с англичанами, то есть представительства в парламенте, и соглашались платить все те налоги, которые платят англичане. А отчего им было не платить – денег у них было много.
Но англичане из-за своего традиционализма сказали: «Нет, у нас есть определенное количество графств, которые присылают определенное количество депутатов в парламент, и менять это незачем. Раз вы уехали, так там и живите».
«Да, – говорят колонисты, – но, согласно вашим же английским законам, платить англичанин может только те налоги, за которые проголосовал его представитель, а у нас нет представителя; значит, вы с нас не можете брать никаких налогов».
Англичане говорят: «Да! Но мы же вас защищаем от французов, от испанцев, от индейцев».
Колонисты отвечают: «Ну и что! Вы обязаны нас защищать, мы ваша страна, а платить мы можем только то, за что проголосуют наши депутаты, дайте место в парламенте!»
Англичане думали, думали и сказали: «Ладно, не платите, только мы введем маленький налог на содержание флота – один пенс пошлины на фунт чая».
И чай, который должен был стоить два пенса за фунт, стал стоить три. Эта фраза «Чай стоит 3 пенса за фунт» и стала паролем для повстанцев в день знаменитого «Бостонского чаепития». То, что чай стал стоить три пенса за фунт, значило: «Бей англичан!»
Вот таким образом, ради сохранения своего этнического стереотипа поведения, американские колонисты пошли на политическое отделение, а англичане вынуждены были примириться с потерей богатейшей колонии только потому, что они не могли переступить своего обычая, своих привычек, своих традиций. Ибо ни один член этноса не мыслит, как можно поступать иначе, чем он привык с самого детства.
Пассионарный надлом в Италии
Кроме Англии была в Европе и еще одна страна, тоже получившая инъекцию пассионарности. Это Италия, страна прекрасная по климату, по ландшафтам, по дарам природы и совершенно беззащитная. Поэтому ее захватывали то византийские греки – люди весьма пассионарные, то арабы и берберы, тоже люди достаточно энергичные. Южную часть Италии они долго держали в руках. Затем туда вторгались вслед за ослабевшими лангобардами германские императоры Оттон I, Оттон II, Оттон III, Оттон IV, затем – последующие короли франконской династии, захотевшие стать императорами, – Генрих II, Конрад, Генрих III, Генрих IV, Генрих V; потом швабские короли: Фридрих Барбаросса, его сын Генрих VI, затем Фридрих II, Манфред, Конрадин. В общем, все это были горячие пассионарные немцы из мест, которые были затронуты пассионарным толчком; их дружины в прекрасной Италии рассеивали свой генофонд по популяции.
