Кроме того, мы сможем отбирать для работы на наших заводах самых лучших выпускников нашего университета. Соединив имеющиеся у нас знания, ваши талант и авторитет, мы сможем сделать так, чтобы Константинопольский университет стал действительно лучшим из лучших.
Дмитрий Иванович кивнул.
– Господин адмирал, я тщательно все взвесил и хочу сказать вам, что принимаю ваше предложение. Не скрою, для меня это большая честь. Теперь хочу спросить – каким вы видите этот университет, какие в нем будут факультеты и на каких условиях будет проходить обучение?
Адмирал Ларионов пожал Менделееву руку.
– Я очень рад, что вы, Дмитрий Иванович, согласились с моим предложением возглавить наш университет. Поверьте, что и для нас ваше согласие – большая честь.
Теперь о том, какие здания будут вам предоставлены. Поговорите с нашим комендантом Константинополя, вашим полным тезкой – Дмитрием Ивановичем Никитиным. Он подберет вам один из брошенных хозяевами дворцов. Но это все временно. Потом мы построим университетский городок где-нибудь в пригороде Константинополя.
Для начала мы хотели бы, чтобы в нашем университете были следующие факультеты: естественный, медицинский, инженерный, военный, юридический, философский и богословский. Этот список пока не окончательный, в дальнейшем он может быть и расширен. Кстати, в качестве руководителя медицинского факультета я бы предложил вашего старого знакомого, Николая Ивановича Пирогова. Он сейчас здесь и практикует в госпитале МЧС вместе с нашими хирургами.
Учиться в Константинопольском университете в первую очередь будут граждане Югороссии и подданные Российской империи. Для способных, но малоимущих студентов будут учреждены стипендии. Мы хотим, чтобы наши студенты были самыми знающими и самыми талантливыми в мире. Также, скорее всего, в вашем, Дмитрий Иванович, университете будут учиться и иностранные студенты из дружественных нам стран. Но этот вопрос мы еще будем решать отдельно…
Кроме того, Константинопольский университет не должен быть сугубо академическим учебным заведением, занимающимся только чистой наукой. В его лабораториях студенты должны иметь возможность на практике применять свои знания. Также в ходе обучения на старших курсах должна иметь место производственная практика… У медиков своя, у инженеров своя. После окончания университета ваши выпускники будут уже вполне способными стать ведущими инженерами на заводах и фабриках России и Югороссии, конструкторами, врачами – одним словом, ценными специалистами.
А вам, Дмитрий Иванович, надо помнить и о том, что наши знания – это не только огромная ценность, но и обоюдоострое оружие. Мы не хотели бы, чтобы люди, получившие эти знания, изменили своему Отечеству и, перебежав к нашим противникам, помогли бы им ковать оружие против нас…
Поэтому не обижайтесь, но в структуре будущего университета должна быть служба, аналогичная жандармской, которая не допускала бы к секретным знаниям лиц, не внушающих доверия, и предотвращать утечку на сторону особо ценной информации. Поверьте, стоит вам начать работу, и тут же, как мухи на мед, налетит множество непраздно любопытных субъектов. А ценой утечки всего лишь одного секрета могут оказаться тысячи русских жизней. Мы знаем, о чем говорим.
После этих слов адмирала Ларионова Менделеев поморщился, но тем не менее вынужден был признать его правоту. На этом официальная часть была закончена, но мы, попросив принести чаю, еще больше часа беседовали просто так, за жизнь…
31 (19) июля 1877 года, утро. Пролив Босфор, Константинополь
Старший лейтенант Игорь Николаевич Синицын
Наш «Североморск» идет домой. Теперь этот старинный город, лежащий меж двух частей света, стал нашим новым домом. Именно здесь остались те, кто верят в нас и ждут. Пусть совсем немногие пока обзавелись дамами сердца, но за время стоянки их количество должно вырасти. Все, от командира до молодого матроса-срочника, уверены, что XXI век остался в прошлом. Пора перестать тосковать о нем и начинать врастать в здешнюю жизнь. А это значит – жениться, обзавестись домом, семьей, детьми. Но при этом не забывать про службу, чтоб никто и никогда больше не мог диктовать миру свою волю, исходя из своих, сугубо меркантильных интересов.
Еще ночью, ориентируясь по огням маяков и данным корабельной ГАС, мы прошли Дарданеллы и Мраморное море. И вот теперь в первых лучах восходящего солнца перед нами появился Константинополь. Восточные города просыпаются рано, и на набережных уже полно празднично одетого народа. Напротив Долмабахче, где сейчас разместился штаб адмирала Ларионова и резиденция руководства Югороссии, стоит на якоре винтовой корвет Русского императорского флота «Аскольд», зашедший в Константинополь для устранения повреждений, полученных в морском бою с британской эскадрой у Пирея. С его борта, салютуя нашему Андреевскому флагу, палит пушка. В ответ Алексей Викторович приказывает выстрелить из нашей салютной 45-миллиметровки. Берег приветствует нас холостым выстрелом из трофейной турецкой пушки, мы опять отвечаем. И вот уже можно вставать на якоря. «Североморск» на месте.
По-настоящему мы не отдыхали на берегу с того самого момента, как покинули свою базу в городе, одноименном названию нашего корабля, в таком далеком теперь XXI веке. Не считать же те два дня, что мы простояли в Золотом Роге, между разгромом турецкого флота в Черном море и выходом в Атлантику для каперских операций. Ну, и еще один день в Одессе.
Также нельзя считать за полноценный отдых короткие увольнительные в Картахене, Кадисе, Виго, Лиссабоне, куда наша эскадра заходила с призами и для пополнения продовольствия. После уничтожения британского Средиземноморского флота в Саламинском проливе и захвата нами Суэцкого канала пиренейские государства быстренько вспомнили все обиды, нанесенные им англичанами со времен Дрейка, Великой Армады и Моргана, и от осторожного подобострастия быстро перешли к откровенной враждебности. Британский гарнизон в Гибралтаре еще сидит, но ни одного корабля в базе нет. С суши он блокирован испанцами, а с моря нашей эскадрой. Сидеть им там осталось ровно до тех пор, пока последний солдат не сгрызет последний сухарь, а за ним свой кожаный ремень и башмаки. Все попытки снабдить «Скалу» подкреплением, продовольствием и снаряжением обычно заканчивались потоплением судов-блокадопрорывателей.
На Мальте картина была аналогичная. Блокада с моря, с которой легко справляются несколько наших «пароходов активной обороны», и никакой надежды у англичан. Гарнизон, насчитывающий всего шесть тысяч солдат-сипаев, ненадежен. Как сообщили нам перебежчики-мальтийцы, покинувшие остров под покровом ночи, там растет напряжение между нижними чинами – индийцами, и офицерами – сагибами. Еще чуть-чуть, и солдаты взбунтуются и выкинут белый флаг.
Британские корабли из Средиземноморья выметены начисто. Франция же предупреждена, что одно их враждебное нам движение – и немцам будут развязаны руки. Кто за них сейчас заступится? Канцлера Горчакова, носившегося как дурак с писаной торбой с идеей «европейского концерта», уже нет. Чуть что, и прусские гренадеры браво промаршируют по уже знакомому пути к Парижу. И Бисмарк теперь не ограничится Эльзасом и Лотарингией.
