– В моих словах нет никаких противоречий, Иван Сергеевич, – ответил Иванов, – проект вашего «Генерал-адмирала» может стать образцом, потому что для вас это качественно новый корабль, целиком построенный из конструкционной стали методом горячей клепки. То есть вам уже не придется объяснять, как это делать, достаточно лишь показать – что надо делать. Поэтому за основу конструкции мы возьмем другие проекты, в чем-то очень похожие на ваш «Генерал-адмирал», а в чем-то не очень.
Иванов посмотрел на Александра III:
– Ваше императорское величество, если господа дали обязательство хранить в секрете все услышанное здесь, то разрешите мне перейти к демонстрации, так сказать, опорных проектов?
– Разумеется, разрешаю, Сергей Сергеевич, – кивнул головой император, который, конечно же, видел привезенные Ивановым бумаги, но сейчас хотел послушать и все сопутствующие им объяснения.
– Начнем, господа, – сказал Иванов, раскрывая папку для бумаг и выкладывая перед сидящими напротив него корабелами несколько больших фотографий и рисунков, – разрешите вам представить кузенов вашего «Генерал-адмирала». Это стальные парусные многомачтовые барки, так называемые «винджаммеры», или «выжиматели ветра». Скажу сразу – кораблей подобной конструкции еще не существует в мире, а их предшественники, клипера, несколько уступают им в скорости и очень сильно в грузоподъемности.
Вот этот четырехмачтовый барк рассчитан на скорость семнадцать узлов, а этот пятимачтовый – девятнадцать. Такой результат стал возможным благодаря большому удлинению корпуса – у всех представленных здесь кораблей оно восьмикратное – и очень большой парусности. Пятимачтовый барк при полном водоизмещении в восемь тысяч шестьсот тонн был способен перевозить шесть тысяч четыреста тонн груза. Четырехмачтовый барк при несколько меньших размерностях имел шесть тысяч пятьсот тонн полного водоизмещения и четыре тысячи двести тонн грузоподъемности.
Таких грузовых и скоростных характеристик создателям этих кораблей удалось добиться благодаря использованию стальных корпусов высокого удлинения и таких же стальных мачт, идеально вылизанным обводам подводной части и отсутствию дополнительного парового двигателя. Ведь признайтесь, Иван Сергеевич, на «Генерал-адмирале» паровая машина с запасом угля съела у вас не меньше трети полного водоизмещения.
– Треть не треть, – хмыкнул Дмитриев, – но очень близко к тому. Если, действительно, корабль не военный, а чисто грузовой, то такая потеря в грузоподъемности весьма непозволительна. К тому же, как я понимаю, корабли эти будут использоваться на Тихом океане, где угольных станций у нас пока недостаточно, и паровая машина в таких условиях служит мертвым грузом. Но меня, и думаю, что и Андрея Александровича, беспокоит столь высокое и непривычное для нас удлинение корпуса. Может быть, все же стоит взять пропорции «Генерал-адмирала»?
– Иван Сергеевич, – сказал Иванов, – высокое удлинение корпуса совсем не блажь, – ответил Иванов. – Там, где корабль с коротким корпусом вынужден всходить на каждую волну, длинный корпус с атлантическим форштевнем и развитым полубаком режет эту волну, увеличивая скорость и уменьшая килевую качку. Длина, как говорится, бежит.
– А этот ваш длинный корпус, он однажды просто-напросто не переломится на сильной волне? – с сомнением спросил вице-адмирал Попов.
– Нет, Андрей Александрович, – ответил Иванов, – не извольте беспокоиться, не переломится. Жесткость корпусу в данном проекте придают две стальные палубы: главная и верхняя, проходящие по всей длине корабля, а также стальные борта, и две внутренние стальные переборки, отделяющие кубрики команды и каюты пассажиров от грузовых трюмов.
Кстати, о корпусе. У нас не имеется конструкционных чертежей корпуса и обводов подводной части, указанных выше барков. Но в составе флота Югороссии есть эскадренный миноносец «Адмирал Ушаков», корпус которого в основном соответствует корпусу пятимачтового барка по всем своим размерениям и характеристикам. Не думаю, что постройка таких кораблей, не имеющих паровых машин, вызовет у российских верфей хоть какие-нибудь затруднения.
– Разумеется, не вызовет, – кивнул Кутейников, самый молодой из присутствующих – ему лишь недавно исполнилось тридцать два года, – но, Сергей Сергеевич, почему бы нам сразу не строить полную копию вашего «Адмирала Ушакова» вместе с машинами, а не заниматься устаревшими уже парусниками?
– Николай Евлампиевич, – с сожалением сказал Иванов, – «Адмирал Ушаков» оборудован двумя машинами, по весу и габаритам примерно соответствующих тем машинам, что установлены на полуброненосном фрегате «Генерал-адмирал». Но мощность каждой машины «Адмирала Ушакова» десятикратно больше, давление и температура используемого пара многократно выше, что резко ужесточает требования к используемым при ее постройке материалам. Вы же инженер и должны понимать, что сначала надо создать соответствующего качества особую конструкционную жаропрочную сталь, и лишь потом думать о постройке самой машины. Работы в этом направлении уже начались, но мы не ждем результата ранее чем через десять или даже пятнадцать лет.
А грузы на Дальний Восток и обратно надо возить уже сейчас. Британия, господа, сейчас вне игры, и мы просто не имеем права не занять освобожденную ею нишу мирового морского перевозчика, потому что в противном случае это сделают другие.
– Совершенно верно, Сергей Сергеевич, – произнес император, – а посему подведем итоги. Главным конструктором парусного стального грузового корабля, в дальнейшем для секретности везде именуемого «Транспорт», назначаю… Генерал-лейтенанта корпуса корабельных инженеров Дмитриева Ивана Сергеевича, а его помощником – корабельного инженера Кутейникова Николая Евлампиевича.
Вы, Иван Сергеевич, у нас старый парусник, потому вам и карты в руки. А поскольку парусники эти совсем не такие, какие были в ваше время, то господин Иванов поработает у вас техническим консультантом и поможет вам своими советами. Делайте что хотите, но эскизный проект «Транспорта» в четырехмачтовом и пятимачтовом варианте представьте мне недели через две. Контр-адмиралу Попову, назначенному мной главным ответственным за серийную постройку этих транспортов, задача тоже воистину адова – сделать так, чтобы верфи в Херсоне, Николаеве, Севастополе, Петербурге, Ревеле и Риге могли штамповать такие транспорты, как рубли на Монетном дворе. Моряки, умеющие ходить под парусами, у нас еще не перевелись – вот им и будут карты в руки.
24 (12) октября 1877 года. Джорджтаун, пригород Вашингтона
Колин Макнил, дворецкий сенатора Хоара
Колин Макнил часто с любовью вспоминал своего деда Колина. Тот всегда с большой охотой рассказывал своим внукам древние шотландские легенды, а также повести о героическом прошлом шотландцев: про Уильяма Уоллеса, Роберта Брюса, принца Чарли… Дед разговаривал с внуками только по-гэльски, и Колин до сих пор не забыл язык предков и при каждой возможности говорил на нём.
Про то, как дед попал в Америку, он узнал позже. Тот не хотел уезжать из Шотландии, но когда у него отобрали землю, с которой его предки кормились столетиями – ведь английское правительство конфисковало всю недвижимость у непокорных кланов, сделав их арендаторами.
