Узнав, что в Пирей вошел не просто русский корабль, а один из тех таинственных и легендарных, которые одним ударом разгромили ненавидимую всеми греками Османскую империю, да, кроме всего прочего, еще и с наследником российского престола, любимым кузеном королевы и одновременно зятем короля, на борту, бедный церемониймейстер пришел в ужасное волнение. Казалось, что апоплексический удар свалит его прямо на месте.
Капитан 1-го ранга Остапенко быстро привел в чувство придворного, по старому русскому обычаю предложив ему выпить за встречу. Серебряный поднос с граненой стопкой водки оказался тут кстати. Когда церемониймейстер немного пришел в себя, он срочно послал своего помощника верхами в Афины, чтобы оповестить их королевских величеств. А сам начал извиняться перед цесаревичем за то, что их императорскому высочеству не организован подобающий его титулу прием.
Впрочем, Александр Александрович не был сильно огорчен этим фактом, о чем и сообщил придворному. Ведь его визит был неофициальным, чисто семейным, поэтому на скрупулезном соблюдении протокола он не настаивал.
Вскоре из Афин, оставляя за собой хвосты пыли, примчались четыре дворцовые кареты. Цесаревич, ваш покорный слуга и сопровождающие нас лица переправились на катере на набережную, где уже собралась толпа народу, кричащая здравицы сыну русского царя и русскому флоту.
У карет нас окружил народ. Каждый из них хотел пожать нам руку или просто прикоснуться к людям, которые победили их векового врага. Ведь именно турки пролили море греческой крови. Прибывшие с нами морпехи и матросы с «Аскольда» с трудом вызволили нас из рук эллинов и помогли сесть в кареты. Тогда радость греческого люда обратилась на самих наших освободителей. В Пирее стихийно начался народный праздник. Маленький оркестр заиграл веселую музыку, народ начал водить хороводы.
Что там было дальше, я не знаю, потому что мы, в сопровождении эскорта конных королевских гвардейцев, отправились в столицу греческого королевства. Наш путь лежал в местечко Тати, которое находится примерно в 15 километрах от Афин на лесистом склоне горы Парнита. Его еще называли «греческим Петергофом». Именно там, подальше от любопытных глаз и ушей, нас и ждала королевская чета.
Королевский дворец представлял собой простое двухэтажное здание без следов особенной роскоши. Дворец окружали парк и комплекс построек, среди которых были храм, хозяйственные помещения, пекарня, винный погреб, маслодавильня.
Нас там уже встречали. Король Георг и королева Ольга по-родственному бросились обнимать своего старого друга Маку, которого искренне любили. Весь церемониал был скомкан. Посыпались обычные в таких случаях вопросы о здоровье супруги, родителей, деток. Я со своими спутниками скромно стоял в стороне, ожидая окончания бурных проявлений семейной радости.
Впрочем, цесаревич довольно быстро вспомнил об основной цели своего визита в Грецию. Он повернулся лицом к нам и произнес:
– Ваши королевские величества, поскольку герцога Лейхтенбергского и графа Шереметева вы уже знаете, то позвольте представить вам капитана Тамбовцева. Александр Васильевич один из тех, кто одним лихим ударом свалил древнего османского тирана, пленил султана Абдул-Гамида и теперь на руинах этой проклятой империи собирается построить новое государство, Югороссию. На гвардейском крейсере «Москва», одном из кораблей той победоносной эскадры, я и прибыл к вам. Как человек с большим жизненным опытом, господин Тамбовцев в настоящий момент выполняет обязанности канцлера этого юного государственного образования. Считайте наш визит неофициальным, хотя должен вам сообщить, что отец мой, государь Александр Николаевич, в ближайшее время собирается признать Югороссию, посетив церемонию повторного освящения храма Святой Софии, – цесаревич говорил по-французски, так как король Георг, хотя и понимал русский язык, но не настолько, чтобы вести на нем беседу.
– Браво, капитан! – экспансивно воскликнул король, а королева с уважением посмотрела на меня. Она была дочерью великого князя Константина Николаевича, генерал-адмирала русского флота. Поэтому кое-что во флотских делах королева понимала.
– Ваши величества, – обратился я к королю и королеве, – я уполномочен командованием эскадры и руководством нового государства Югороссия провести с вами переговоры о разделе бывшей Османской империи и заключении всестороннего союзнического договора.
Услышав о цели моего визита, король как-то весь подобрался.
– Господин Тамбовцев, на что может рассчитывать Греция в случае подписания договора с Югороссией? И, кстати, каковы будут границы и форма правления в этом новом государственном образовании?
Я вежливо склонил голову перед королем.
– Во-первых, это новое государство со столицей в Константинополе, прилегающими к нему территориями. Окончательные границы, а также зоны политического и экономического влияния будут установлены позднее, по завершению военных действий. В состав Югороссии также войдут и некоторые территории, расположенные в азиатской части бывшей Османской империи. Что мы можем предложить Греции? Ну, вполне естественно, остров Крит, население которого давно желает воссоединения с греческим королевством. В Европе же Фессалию с ее Олимпом и, возможно, Эпир. Более подробно на эту тему можно будет переговорить на конференции Балканских государств и России, которая пройдет после окончательной дезинтеграции Турции. Смею заверить, что ни Англия, ни Франция, ни Германия, ни даже Австро-Венгрия на эту конференцию приглашены не будут. А пока нас интересует лишь ваше принципиальное согласие. Кроме всего прочего, более половины будущих граждан Югороссии считают греческий язык родным. Смею вас заверить, что в составе Югороссии все нации будут равны между собой.
Король Георг задумчиво подкрутил свои длинные усы. В этот момент он стал удивительно похож на барона Мюнхгаузена. Ну, его можно было понять. Он был монархом, ограниченным в своих правах конституцией. Поэтому все мои заманчивые предложения надо было обсудить с лидером парламентского большинства.
Я кивнул.
– Ваше величество, мы всё прекрасно понимаем. Я бы попросил вас дать нам возможность встретиться с Харилаосом Трикуписом… – При упоминании мною имени человека, который всячески пытался урезать власть короля, Георг непроизвольно вздрогнул. – …и мы обсудим с ним те вопросы, которые могут помочь Греции расширить ее границы и дать возможность тем эллинам, которые живут вне пределов королевства, побыстрее воссоединиться со своей исторической родиной.
Король немного подумал, переглянулся со своей супругой и сказал, что такая встреча состоится в самое ближайшее время. Дальше, по всей видимости, должна была последовать неофициальная часть, с застольем, тостами и осторожными дипломатическими расспросами в непринужденной обстановке. Но, видимо, нам было не суждено сегодня отобедать с греческой королевской четой.
Неожиданно у меня в кармане запищала рация. Извинившись, я достал ее и на виду слегка ошарашенных от такого удивительного для них зрелища монархов поднес к уху.
– Александр Васильевич, это капитан первого ранга Остапенко, срочное сообщение для вас и «полковника Александрова»! На подходе к Пирею, в районе острова Порос обнаружена группа целей! Всего двенадцать кораблей. Поднятый для разведки вертолет установил, что это британская эскадра в составе шести броненосцев и шести кораблей класса пароходо-фрегат и корвет. В настоящий момент британская эскадра следует курсом к Пирею. Александр Васильевич, вы с цесаревичем прибудете на «Москву»? Прием!
