– Что же вы предлагаете делать, граф? – вздохнув, удрученно сказал император. – Этого совершенно нельзя допустить, ведь не можем же мы сидеть сложа руки и преспокойно наблюдать за тем, как у нас под боком растет, набирая силу, новая могучая держава, которая не испытывает ни малейшей симпатии к нашей империи. Более того, из мелочного эгоизма мы сделали русским столько зла, что они должны нас люто ненавидеть, как и все прочие перечисленные вами народы.
– Ваше величество, я собираюсь встретиться с канцлером Германской империи Бисмарком, который, как я слышал, выехал из Берлина для личных переговоров с русским императором. Я телеграфировал ему, и мы достигли предварительной договоренности встретиться с ним в любом удобном для него месте, например в Лемберге, где могли бы обсудить наш общий взгляд на события, которые происходят сейчас на Босфоре.
Император поднял голову:
– Граф, я полностью рассчитываю на вас. Напомните канцлеру Бисмарку о тех договоренностях, которые связывают наши империи, о том, что именно мы, европейцы, должны вместе противостоять русскому натиску, который грозит смертельной опасностью всему цивилизованному миру. Скажите ему, что мы уповаем единственно лишь на защиту Германской империи.
12 июня (31 мая) 1877 года, вечер. Пирей
Капитан Александр Васильевич Тамбовцев
Навязанное нам морское сражение закончилось полным разгромом противника. Надводные корабли англичан быстро стали подводными, за исключением транспортов. Они спустили флаги и сдались на милость победителя.
Мы обошлись в общем-то без потерь. А вот «Аскольду» досталось. Бритты ухитрились всадить в него снаряд из орудия главного калибра, и как сообщил нам капитан 2-го ранга Тыртов, на корвете есть убитые и раненые. Печально…
Весь бой я, если сказать честно, пробездельничал. Стоял на мостике с биноклем и наблюдал за избиением супостатов. Надо сказать, что ребята с «Москвы» провели его мастерски. Греки на берегу гавани тоже наблюдали за истреблением британской эскадры и громкими криками приветствовали каждый буль-буль очередной жертвы «Москвы».
И кто мне говорил о симпатиях греков к Британии? Тут, помимо всего прочего, хорошо помнили, как нынешний премьер-министр Англии во время восстания греков на Крите высказался против какого бы то ни было уменьшения прав или территории Турции. И как министр иностранных дел лорд Стенли запретил капитанам английских судов перевозить с Крита греческих беженцев, женщин и детей, спасавшихся от дикой резни, учиненной башибузуками.
Когда отгремели взрывы и на поверхности воды остались лишь обломки, я направился в свою каюту, где еще раз прикинул расклад сил во властных структурах Греции. По всему выходило, что греки будут на нашей стороне. Во всяком случае, они всерьез готовились к возможной войне с Турцией.
В конце 1876 года, после начала военных действий в Сербии и Черногории, начались волнения в Фессалии и Эпире, населенных преимущественно греками. Когда оттуда начали доходить вести о турецких зверствах, всю Грецию охватило сильное возбуждение. Парламент вотировал экстраординарный кредит в десять миллионов драхм на военные приготовления и принял предложение о призыве под ружье 120 тысяч человек. И это при менее чем двухмиллионном населении страны?
А в начале 1877 года был принят и закон о всеобщей воинской повинности. В апреле 1877 года, когда Россия объявила войну Турции, греки были готовы выступить вместе с ней против общего врага. Но глава английского правительства Дизраэли заявил, что движение греческих войск через турецкую границу вызовет немедленное занятие Пирея британскими войсками…
Гм, вот значит, когда англичане положили глаз на Пирей! Ну что ж, попытка его занятия состоялась… Правда, результат… Можно сказать, что они его заняли. Броненосцы – на дне пирейской гавани, а индийские сипаи еще лет десять будут мести афинские улицы и вскапывать греческие огороды.
Я дальше стал листать свои бумаги. Греция приютила множество фессалийских беженцев, часть из которых поступили добровольцами в греческую армию. Я думаю, что греческие эвзоны с большим удовольствием перейдут границу бывшей Османской империи. Ну а о сроках и месте этого перехода, как мне кажется, нетрудно будет договориться с королем и лидером парламентского большинства Трикуписом.
Вечером на крейсер на имя цесаревича и командира «Москвы» пришло поздравление со славной победой, одержанной над численно превосходящим противником. Подписано оно было королем Георгом и королевой Ольгой. Вместе с этим поздравлением была передана лично для меня записка, в которой говорилось, что «господин Харилаос Трикупис готов встретиться с капитаном Александром Тамбовцевым в любое удобное для него время». Ну что ж, похоже, что завтра опять придется заняться дипломатией.
13 (1) июня 1877 года, утро. Афины
Капитан Александр Васильевич Тамбовцев
В королевскую загородную резиденцию мы отправились утром вместе с цесаревичем и его адъютантом, графом Шереметевым. Герцог Лейхтенбергский неожиданно «заболел» и остался на крейсере. Похоже, что «лечиться» он отправится к телевизионщикам сразу же после нашего отъезда. Эх, любовь, любовь… Пришлось его предупредить, что Ирочка – это дикая кошка, которая гуляет сама по себе. Но, кажется, бесполезно…
Ну а мы на тех же королевских каретах снова с триумфом проехали через Пирей. В Тати нас встретила королевская чета и почетный караул с оркестром. Были исполнены гимны Греции и Российской империи.
Мы прошли в парадный зал, где в честь гостей был уже накрыт стол. Мне бросилось в глаза поведение короля Георга. В прошлый наш визит он смотрел на меня снисходительно-вежливо. Сегодня же, после нашей победы при Саламине, он уже смотрел на меня уважительно-настороженно…
Позднее я узнал, что королева вчера отправилась вслед за нами в Пирей и с берега через подзорную трубу наблюдала за сражением. Своими впечатлениями от увиденного она поделилась с супругом, после чего он весьма зауважал как представителя Югороссии, так и мощь ее боевых кораблей.
Ну а королева, та просто светилась от гордости за своих соотечественников. Впрочем, в радости была и капля горечи. На завтрашний день были назначены похороны двух моряков, погибших на «Аскольде». По распоряжению короля их похоронят со всеми воинскими почестями на кладбище Афин, и отпевать их будет сам митрополит.
Я сразу же перешел к делу и от имени адмирала Ларионова предложил Греции заключить с Югороссией договор, по которому Греция разрешила бы нашим боевым кораблям проходить греческими территориальными водами, правом пользоваться греческими портами и предоставила бы нам преимущественное право на добычу полезных ископаемых, которые мы надеемся найти в недрах Греции.
Я знал, что страна располагает одним из крупнейших в Европе месторождением бокситов. Это алюминий, который сейчас в мире практически неизвестен и чрезвычайно дорог. А нам он понадобится, причем в большом количестве.
За все эти преференции мы обещали Греции территориальные приращения: Крит, Фессалия, возможно Эпир с Албанией, и полную защиту от внешней угрозы. Союзничая с нами и Российской империей, Греция может навсегда забыть о любителях поживиться чужим добром. Кроме того, я намекнул, что королевству будет очень выгодно экономическое и техническое сотрудничество с Югороссией.
