В глазах Рэйны застыл ужас.
— А потом я оказалась в своей комнате. Все предметы в ней ломались, крушились, взрывались. Понимаешь, они разлетались на части, но ведь такого не бывает в Интеллектуальном мире. Я смотрела на свою комнату и понимала, что все уже не будет как прежде. Мне было очень страшно. А ты? Ты снимал респиратор?
— О да, и я тоже почувствовал страх, — признался я.
— А что ты увидел?
Мне не очень хотелось рассказывать, но я начал вспоминать:
— Какую-то девушку… Она бросилась в озеро и скрылась под водой. Я думал, что она тонет, и попытался ее спасти, но вода оказалась крутым кипятком. Потом я видел сумасшедшую луну и пожар на воде. Вдруг откуда ни возьмись появились люди… Они говорили на странном языке. Помню, мне хотелось их понять. Мне хотелось быть среди них… как они. И казалось: еще чуть-чуть — и я пойму, о чем они говорят, но тогда появились проклятые вороны, они не дали мне разобрать ни слова. Я корчился от боли в ушах и боялся, что эти люди никогда не примут меня к себе. Страх становился невыносимым.
Лицо Рэйны оживилось.
— Эрон, тебе не кажется, что в наших галлюцинациях есть что-то общее? — она сделала паузу, будто пыталась подобрать слова. — А может быть, легран раскрывал перед нами наши страхи?
— Хм… — я задумался и, немного помолчав, произнес:
— Может, это были мечты?
Рэйна посмотрела вопросительно, и я пояснил:
— Все то, чего я хотел, в галлюцинации отравлялось страхом это потерять или не получить.
Она пожала плечами.
— Может и мечты, — согласилась она. — Но знаешь, несмотря ни на что, у меня была надежда, что мучения прекратятся.
— Я тоже на это надеялся…
Мы долго просидели в задумчивости, не обмолвившись ни словом. О, чуднАя неизведанная планета! Как много нам еще предстояло научиться понимать.
Когда видимость значительно улучшилась, мы взяли курс на модуль. Машина осторожно передвигалась в рассеивавшихся остатках пыльцы. Я много размышлял о Малин и пришел к твердому убеждению, что эта дуреха могла бы стать одной из лучших покорительниц джунглей. Все благодаря ее упорному и вздорному характеру. Меня охватила глубочайшая нежность при мыслях о ней. Вдруг Рэйна прервала мои раздумья:
— А когда мы уже приступим к нашим непосредственным обязанностям?
— Это к каким еще? — встрепенулся я.
Опять задания и обязанности! Когда же я смогу перевести дух?
— Продолжение рода, Эрон! — Рэйна возмутилась моей недогадливостью. Она сидела, надув обиженно губы, покачиваясь от пружинящих шагов камнехода. Я закашлялся и, не найдясь, что ответить, расплылся в глупой улыбке…
Глава 18. Зебра хочет мыться, но боится воды
Я лежала на траве, прислушиваясь к звукам. Это был не Дом Культуры, здесь могло быть опасно. Я медленно трогала пальцами влажную траву. Изогнутые корни дерева волнами вились над землей перед тем, как спрятаться в ней. Каждая клеточка пространства дышала, каждый звук и шорох говорили, радовались, волновались, предупреждали. Я пыталась разделить это многоголосье, поющее гимн жизни, на отдельные голоса и одновременно с этим услышать их все вместе в общем хоре.
Глухой треск то и дело вклинивался между птичьим разговором, журчание слышалось совсем близко. Я встала и огляделась. Резные, длинные, широкие, овальные листья на толстых и тонких ветках сразу же окружили меня. Земля была рыхлой, мягкой и влажной. Я наступила на изогнутый корень, и дотронулась до ствола дерева. Ствол оказался шершавым, грубым и твердым. Это не дом Культуры, это тюрьма.
Я услышала шум воды и впереди увидела ручей, вода в нем бежала меж камней просто так, свободно и быстро, за нее никто не требовал плату. Я наклонилась и зачерпнула ее в ладони, умыла лицо и осторожно попыталась отмыть запекшуюся кровь с шеи. Потом достала бутылку, допила последние капли и опустила ее в ручей. Стоя на коленях, склонившись над водой, я ощутила резкую боль в правой лодыжке. Бутылка выпала из рук одновременно с моим криком. Быть может, так чувствуешь себя, когда получаешь сто омолаживающих инъекций без наркоза. Колющая боль поднялась к колену.
Вдруг я услышала мужские голоса, они о чем-то громко обрывисто переговаривались. Наверное, это заключенные. Если они такие же, как Эрон, то бояться нечего. Я села на землю, вытянула ногу и увидела две кровоточащие дырки на щиколотке. От этой картины мне стало жутко, сердце готово было остановиться. Что это?
И тут я услышала сухое шипение в траве. Черная блестящая лента проскользнула между камнями. Прогремел гром. Меня бросило в жар и затошнило. Глаза застилала густая пелена. Гул в ушах сливался с приближавшимися мужскими голосами. Я чувствовала, что отключаюсь. Боль, зверски обжигая и покалывая, парализовала всю нижнюю часть тела.
* * *
Было тепло, и сквозь сон я слышала легкое потрескивание. Я не хотела отпускать ускользающую картинку сновидения, и она задержалась еще ненадолго.
Мы в тропическом лесу. Эрон где-то рядом, но я не вижу его. Наслаждение от его присутствия разливается теплом по телу. «Эрон», — шепчу тихо, продвигаясь в глубь густых зарослей.
— Что она говорит? — слышу я мужской голос.
— Она бредит, — отвечает ему другой, — но думаю, все позади.
— Эрон, — повторяю я громче.
И наконец я вижу его, он стоит совсем рядом, как же я сразу не заметила. Почему он не говорит со мною? Он смотрит своими ясными глазами, на мгновенье я вижу в них озорство, которое сменяется серьезностью и грустью. Он трогает мои ноги, прямо как тогда в бассейне, его руки скользят ниже и останавливаются на моей щиколотке. Пульсирующая боль, вот что я чувствую от этого прикосновения.
— Прекрати, не надо, — кричу я и тут же открываю глаза.
Первое, что я увидела, это было лицо мужчины, склонившегося надо мной. Меня охватил ужас. Он был похож на лохматого зверя. Его всклокоченные волосы были в два раза длиннее моих. Из-под широких бровей на меня смотрела пара черных глаз. Рта его не было видно за густыми седыми усами и бородой. На шее висело ожерелье из белых кривых бусин.
Я рассматривала лицо и пыталась понять, исходит ли от мужчины угроза. Его глаза пытливо изучали меня, потом он положил тяжелую ладонь с широкими, шершавыми пальцами мне на лоб.
— Она очнулась! — громко сказал он, и тут же за его спиной выросла целая толпа волосатых и бородатых мужчин. Их глаза не оставили на мне живого места, они блестели от любопытства и медленно пожирали меня. Эрон был чистым, а у этих — всклокоченные волосы, закопченные лица, грязные плечи и сальные лбы. Некоторые были одеты, как пользователи, а другие были голыми, лишь с бедер свисали странные лохмотья.
Я хотела добраться до тюрьмы, но совсем не думала, что буду делать при встрече с заключенными кибер-преступниками. Я молча рассматривала место, в котором оказалась. Мы находились в темном помещении с серыми каменными стенами и низким потолком. Посередине горел огонь.
