Люк в подземный ход отыскался быстро. Я осмотрел подходы со всех сторон - никаких следов того, что недавно кто-то выходил через туннель на поверхность или спускался в него.
Предстояло еще незаметно подобраться к территории сектора «В». Я опять вспомнил о минах… Нет, вряд ли саперы установили их здесь - рядом подземный ход, а в критической ситуации им могут воспользоваться не только военные. Значит, если минировали, то только пространство между забором и лесом. Я осторожно двинулся вперед, ориентируясь на высокие рыжие кусты акации. Цвет в самый раз, поможет оставаться незамеченным, хорошо бы высмотреть, что сейчас творится около установки Григоровича. Может, даже смогу увидеть его самого.
Внимательно глядя под ноги, я крался вперед. Шаг за шагом, стараясь не наступать на сухие ветки и не прозевать какой-нибудь скрытый датчик сигнализации, не зацепить растяжку. До ночи было далеко, но лес тонул в сумраке.
Осталось пройти всего ничего, каких-то десять шагов, и тут сдавило грудь. Стало холодно. Воздух загустел, я привалился к дереву, дернул клеванту на воротнике, скинул капюшон, и все равно воздуха не хватало. Сердце быстро стучало, я запустил руку под куртку, прижал ладонь к груди. Шрамы вздулись, я ощутил через ткань футболки частую пульсацию. Дернул плечами, сглотнул, наглухо застегнулся и накинул капюшон.
Сейчас все выяснится…
Я отошел от дерева и увидел пехотную мину возле куста. С виду как старая немецкая граната на деревянной ручке. Наверное, саперы поставили ее в расчете, что человек заметит, а мутант подорвется на растяжке. Я долго осматривался, но других ловушек не обнаружил. Ребристый набалдашник торчал над землей так, что можно было просунуть под него ладонь и выдернуть деревянную ручку. Из набалдашника выступал тоненький штырь взрывателя с кольцом, от него в разные стороны тянулись две проволочки. Одна - к сосне в трех шагах, другая - к вбитому в землю неприметному колышку. Мина-граната перекрывала подступы к кустам. Я двинулся вперед, осторожно перешагнул проволоку и чуть не выколол веткой глаз. Дернулся. Взмахнул руками, тело потянуло назад, я представил, как пяткой цепляю проволоку, как бухает взрыв, мне отрывает ноги, осколки дырявят тело… Я сумел удержать равновесие, присел на корточки. Кожа на лице горела, дыхание с хрипом вырывалось из груди. Ладони вспотели.
Постепенно жжение под ребрами прекратилось, я привстал, осторожно раздвинул ветки. В сотне шагов вышка, на площадке пулеметчик боком ко мне. Дальше сосновая роща. Слева от вышки модули четырнадцатой лаборатории, среди деревьев установка Григоровича высотой с двухэтажный дом. Хромированные трубы каркаса отбрасывают блики, видны площадки из арматуры, переходные мостики и короткие лесенки между уровнями. Внутри конструкции в специальных емкостях покоится оборудование, часть принайтована к хромированным решеткам. На втором уровне над перилами выступает массивный кожух, обрамленный ровно уложенными пучками проводов и гофрированными патрубками, ведущими к двум раструбам в основании. Узел, собранный Григоровичем прямо на месте из подручных средств.
Мысли заскакали, как яблоки, упавшие на пол из бумажного куля. Никита нес ГСК в лагерь, но задержался, Григорович не мог больше ждать и изготовил замену. Мы провели бессонную ночь, провозившись с настройкой программ, сделав несколько пробных пусков, но Григоровичу все равно что-то не нравилось, смущало что-то… А может, пугало то, что ГСК не доставят в срок и придется на свой страх и риск включить установку по команде из штаба, используя самодельный узел? Что, если он где-то ошибся в расчетах?..
Территория блока «В» прилегала к опушке. Деревья неровной линией отчеркнули берег. Уязвимое место. Пространство за ограждением усеяно головешками пней, изрыто воронками. Рядом с наблюдательной вышкой должна быть траншея в полный рост, стенки залиты фортификационным бетоном. По ней можно проникнуть в капонир, я там не был, но с виду это - серьезная позиция с тяжелым вооружением, то ли скорострельной пушкой, то ли крупнокалиберным пулеметом. Массивная бронированная дверь всегда заперта, крыша из широченной плиты толщиной в полметра. Такую, наверное, авиационной бомбой не прошибешь…
Мне нужно отыскать Григоровича и рассказать, что ГСК скоро будет в лагере, что Пригоршня несет его в сопровождении военсталов. Нельзя включать установку, используя вместо ГСК самодельный узел, будет большая беда, я чувствовал это, хотя не знал, что именно произойдет.
Послышались голоса, пулеметчик повернулся ко мне спиной. К установке приближались две фигуры в рыжих костюмах; похоже, они вышли из надувного серебристого модуля. Понять, о чем говорят, было невозможно, но один голос принадлежал Григоровичу. А второй…
Я напрягся, сжал кулаки, ногти больно впились в ладони, заныли мышцы.
Я уже видел все это! Видел эту сцену, хотя и с другого ракурса, я уже был здесь
Григорович - на нем поверх комбеза был ватник - подошел к установке первым, вынул из карманов рукавицы и полез по узкой лесенке на второй уровень. Замер, хлопнул ладонью по лбу и стал быстро спускаться.
Второй повернулся - я узнал себя! Другой я стоял, подставив лицо лучам солнца, и любовался рощей. Вот нагнулся и что-то поискал в траве…
Дальше я не смотрел, отпустил ветки и присел.
Этого не может быть! Как?!
От воспоминаний закружилась голова. Я бессмысленно пялился перед собой, из глаз текли слезы. Я понял все. Все до мельчайших подробностей. Стало страшно.
Не помню, как очутился у люка в подземный туннель. Как исхитрился не зацепить растяжку, как набрал код цифрового замка…
Я стоял перед откинутой крышкой, втягивая ноздрями морозный воздух. Я знал, что меньше чем через час начнется выброс. Что Григорович опоздает с запуском установки. Что в схему самодельного узла, смонтированного на втором ярусе, вкралась маленькая ошибка.
Я зажмурился. Глубоко вдохнул, задержал дыхание, прислушавшись к биению сердца. Выдохнул и сквозь ткань костюма нащупал цилиндр во внутреннем кармане.
Энергия выброса и частицы вырожденного вещества, которое выплеснет «пуля-квант» в камеру зарядника, вызовут необратимую реакцию. Пространственно-временной континуум раздвоится, как… как дорога на развилке. Аномальное облако поглотит часть Зоны, накроет ее колпаком. Возникнет пространственно-временная петля. Излишек энергии, как вода из сливного бачка, выплеснется за пределы колпака, разрывая цепочки атомарных связей в слабых местах, увлекая за собой тех, кто не успел укрыться, зашвыривая их в разные участки Зоны, пронося сквозь время и пространство. Но реакция не остановится. Петля будет сбрасывать излишки энергии, как сильфонный клапан, стравливать давление. По континууму покатятся волны ряби, удерживающие время под колпаком, будто в петле Мебиуса.
Нужно заменить самодельный узел тем зарядником, что тащит Пригоршня. Нужно проникнуть в лагерь, переговорить с Григоровичем, объяснить… Но есть ли время? Сколько осталось до того момента, как все начнется?
Я оперся ладонями о край люка и, спустив вниз ноги, упер ступни в железную скобу, вмонтированную в бетонную стенку колодца. Ухватился за ручку гермоза-твора и нырнул вниз, потянув за собой крышку. Люк бесшумно лег на резиновые уплотнители, я повернул ручку замка. Тихий щелчок - и в туннеле зажглось тусклое освещение.
