Дэлл уловил мои сомнения.
— Все расходы на мне. Едем?
Я смущенно кивнула.
Только бы не напоминать щенка, только бы не сорваться на радостные повизгивания и не начать лизать руки.
Я не стала заходить внутрь — ждала на широких ступенях крыльца, подставив лицо теплым лучам солнца. Вокруг ходили люди — группами, парами, поодиночке. В фойе кинотеатра теснился народ, отстаивая очереди к кассам, глядя на экраны со списком фильмов, а снаружи шептала листва. Желтый цвет простреливал в зелени крон золотыми монетами — деревьям недолго осталось носить старые прически, вскоре их парики порыжеют, ссохнутся и облетят, оставив голые ветви торчать на фоне серого неба. Близилась осень.
Вскоре вернулся Дэлл. Обошел меня сзади, остановился напротив.
«Он возвышается надо мной, стоя ступенью ниже», — подумалось некстати.
Ветер трепал воротник его легкой серой ветровки, ерошил светлые волосы.
— Билеты есть только на девять вечера.
— Тогда, может, в другой раз?
— Я уже взял два.
— Но до девяти еще два часа.
— Мы можем где-нибудь посидеть. Поужинать, если хочешь, или выпить кофе.
При мысли о кофе всколыхнулся цинизм — снова молчать? Или два часа жевать где-нибудь салат? Что за проклятье я себе придумала — находиться рядом с красивым мужчиной и не иметь возможности с ним расслабиться.
Хотя… было бы желание, а способ найдется. Мне в голову пришла странная мысль.
— Ты пьешь за рулем?
— Я пью в перерывах между вождением автомобиля, если ты об этом.
Красивый ответ, логичный.
— Да, об этом.
Он прищурился, глядя на меня.
Ветер вновь донес запах одеколона, действовавшего на меня словно афродизиак. Сочетание трезвой головы и непреодолимого влечения к стоящему рядом субъекту никак не способствовало обретению внутренней гармонии. Так точно дальше не пойдет.
Я посмотрела поверх его плеча на утонувший в солнечном свете широкий бульвар, запруженный людьми.
— Знаешь, — я откинула предрассудки, — нам с тобой будет тяжело эти две недели, если мы не сумеем немного расслабиться в присутствии друг друга. Лично мне дискомфортно все время молчать. Я без понятия, о чем с тобой говорить и как себя вести, но мне хотелось бы это исправить. Если тебя подобное пугает, то просто отвези меня домой и не звони больше.
Вот, оказывается, как я умею посреди белого дня, да еще и в уличной толпе. Ужас… Совсем как вредная бабка-отшельница, прожившая последние лет тридцать в лесу. С другой стороны, тратить вечера на притворство и фарс, молчать, не позволять себе лишнего слова — что может быть бессмысленнее? Либо мы станем друзьями (или хотя бы приятелями), либо нужно заканчивать пустую трату времени.
Широкие брови приподнялись, в глазах блеснуло удивление.
Какое-то время Дэлл молча смотрел на меня, будто раздумывая о чем-то. Я же в очередной раз балансировала на тонкой грани между его «да» и «нет».
— Бар? — коротко спросил он.
— Приглашаешь?
Я становлюсь хитрой.
Он усмехнулся.
— Да. Приглашаю.
— Тогда бар.
* * *
— Я предлагаю нам сыграть в игру: ты задаешь вопрос, я отвечаю честно. Я задаю — отвечаешь ты. А параллельно мы выпьем. Таким образом, мы узнаем друг друга лучше.
— Пить мы будем столько же, сколько и задавать вопросов? — глаза Дэлла улыбались. По крайней мере, так казалось в полутемном узком помещении с длинной стойкой, за которой мы расположились.
Я замялась. Если объем спиртного отразит количество вопросов, которые хотелось задать, тогда я усну даже не в кинотеатре, а на его крыльце. Если доползу.
— Э-э-э… не думаю, что у нас друг к другу так уж много вопросов, так?
На этот раз он точно усмехнулся.
Наверняка он имел в виду меня, а не себя этой усмешкой.
— Что будем пить?
Запаянное в пластик меню маленького тихого бара на углу не баловало разнообразием предлагаемых напитков: водка, коньяк, виски, пиво, вино, вариации коктейлей, но этого выбора было достаточно для поставленной цели.
— Ратана… — вычитала я незнакомое слово. — Что это?
— Мягкая валлийская водка, не такая крепкая.
— Вот на ней и остановлюсь. Ты?
— Виски.
Мужской выбор.
Дэлл подал знак рукой бармену.
В приземистой стопке дрожала прозрачная жидкость. Я выпила ее залпом — в нос ударил букет незнакомых специй и трав, поморщилась, затем выдохнула. В целом, приятный вкус. Непротивный, мягкий; в желудке потеплело.
Я пью в баре с мужчиной, пытаюсь узнать его лучше. Через два часа иду с ним в кино, а через две недели он уйдет. Абсурд какой-то.
Бармен негромко говорил по телефону; висели, словно колбы в алхимической лаборатории, перевернутые стаканы. Зал потонул в полумраке, телевизоры не работали, динамики на стенах молчали. Из посетителей только пожилой мужчина, читающий газету у окна, и трое молодых приятелей у дальней стены, за душевной беседой методично набирающиеся пивом.
Дэлл пригубил виски, поставил стакан на стойку и вопросительно взглянул на меня.
— Ну, что? Сразу со сложных вопросов?
Я замотала головой.
— Ну, уж нет. Я еще столько не выпила.
— Тогда с простых?
— Хорошо. Итак, что я о тебе знаю? Тебя зовут Дэлл, ты странный парень, работаешь на Комиссию, твои друзья — накачанные мужчины устрашающего вида, а сам ты однажды где-то оступился, за что и получил тот нож в наказание от собственного начальника. Он что, твой начальник, бездушный идиот, чтобы наказывать таким образом?
— Хороший первый вопрос. А, главное, простой, — в глазах моего спутника появились смешинки — Хорошо, отвечу — нет, он не идиот, но наличие души до сих пор под сомнением. А почему ты считаешь меня странным?
Тоже хороший первый вопрос.
— Потому что ты не забрал этот нож еще вчера.
— Тогда я согласен.
Казалось, я пьянела от его близости куда сильнее, нежели от алкоголя. Серо-голубые глаза таинственно мерцали в полумраке, красивые мужские пальцы лежали слишком близко к моим — протяни и дотронешься. А эти плечи… боже мой…
Сохраняй разум, Меган.
— Ты ведь не живешь в Соларе, так?
— Так.
— А где?
— Это второй вопрос, а сейчас моя очередь.
Я улыбнулась.
С тобой надо держать ухо востро, друг.
