Анна-Лиза буравила Ларкина взглядом, а потом уставилась на Уинни.
– Уинни Беллами? – спросила она. – Наследница Уинфред Беллами?
Уинни почувствовала себя зверем в зоопарке. Хотя внимание членов семьи Ларкина было объяснимо, она ощущала себя голой.
– Это я, – ответила она, сожалея, что не обладает даже маленькой долей самоуверенности Анны-Лизы.
– А как вы познакомились?
– Анна-Лиза! – Угрожающие нотки в голосе Ларкина не остановили его сестру.
– Я просто спросила.
– Все в порядке. – Уинни выпрямилась и крепко сжала руки на коленях. – Ларкин устанавливал для меня систему безопасности. Он был так любезен, что предложил мне спрятаться в Волфф-Маунтин.
Под столом Ларкин нежно сжал ее руку теплой ладонью.
– Допрос окончен, – сказал он. – Я говорил Уинни, что в целом вы цивилизованные люди. Не опровергайте мои слова.
Анна-Лиза наклонилась и поцеловала его в щеку:
– Как скажешь, большой брат. Мы просто в восторге, что ты снова приехал домой так скоро. Ведь это беспрецедентный случай.
Губы Ларкина дрогнули в легкой улыбке.
– У меня отпуск.
– Когда это ты уходил в отпуск? – тихо произнесла Анна-Лиза.
Пререкания прекратились, когда Виктор позвонил в маленький колокольчик, и через несколько мгновений в зал вошли полдюжины официантов. Уинни на время оставили в покое, и все принялись ужинать. Она спокойно ела, наблюдая за общением между братьями и сестрой и невестками.
Представители молодого поколения Волффов беспощадно друг друга дразнили, время от времени в общение вступали их супруги. Сыновья относились к Виктору с любовью и уважением. Семейные узы казались нерушимыми.
Отец Ларкина держался немного сдержанно. Хотя он обменивался с сыновьями и дочерью вежливыми замечаниями, Уинни отметила, что Винсент сохраняет с детьми дистанцию.
Наконец ужин подошел к концу. Девлин отправился наверх – в кабинет, чтобы обсудить дела с Виктором и Винсентом. Джиллиан собралась позвонить своей матери, которая жила неподалеку. Ариэль по-прежнему страдала от смены часовых поясов, прилетев со съемок из Австралии. Поэтому она и Джейкоб пожелали всем спокойной ночи и ушли.
Когда зал опустел, Уинни покосилась на Ларкина. Она переступила с ноги на ногу, потому что устала от высоких каблуков.
Ларкин озорно на нее посмотрел:
– Ну, ты выжила?
Она поморщилась:
– Твоя семья замечательная, но очень большая. Я единственный ребенок, поэтому завидую вашей родственной близости. Я знаю о вашей трагедии. По-моему, она объединила вас еще сильнее.
– Ты права. – Ларкин помрачнел.
– Твой отец хорошо себя чувствует?
– Да. Но продолжает стареть.
– Вы хорошо ладите? Ты, Девлин и Анна-Лиза общаетесь с ним немного сдержанно. – Лицо Ларкина окаменело, и Уинни поняла, что пересекла запретную черту. Она поспешно прибавила: – Извини. Это не мое дело.
Ларкин смотрел на нее несколько долгих секунд:
– По-моему, мы не настолько сблизились, чтобы откровенничать.
Уинни сразу поняла, что он имеет в виду. Ведь она не рассказала ему, почему открыла приют для женщин, подвергшихся насилию.
– Справедливое замечание, – ответила она.
Он провел большим пальцем по ее щеке, и по спине Уинни пробежала дрожь.
– Я готов ответить на твои вопросы.
– Но только если я отвечу на твои?
Ларкин кивнул:
– Ты можешь мне доверять. Я сохраню твои секреты, Уинни. Мы, Волффы, умеем хранить тайны. Иногда даже слишком хорошо.
– Я едва тебя знаю.
– Мне так не кажется. – Когда молчание затянулось, он прижал Уинни к себе и прошептал ей на ухо: – Я не люблю, когда ты молчишь. О чем ты думаешь?
– Я думаю о том, что ты слишком хорошо знаешь женщин. – Уинни доверчиво прижалась к нему.
Он резко хохотнул:
– Я ни черта не знаю о тебе, моя дорогая девственная Уинни. Я лишь в курсе, что у тебя добрейшее сердце и ты упряма.
– Ты тоже упрям. И я не девственница.
– Я могу быть упрямым. И я чувствую, когда человек невинен. Я верю тебе. Много ли мужчин было рядом с тобой? – Он коснулся подбородком ее макушки, желая распустить ее волосы и запустить в них пальцы.
Уинни вздрогнула, и Ларкин похолодел. Кто-то сильно обидел эту дивную и хрупкую женщину.
– Я отзываю свой вопрос, Уинни. Расскажешь, когда будешь готова. Но сейчас мне нужно это.
Она посмотрела на него, ее зелено-золотистые глаза затуманились от возбуждения.
– Что?
Он медленно опустил голову и сначала поцеловал ее лоб, а потом маленький нос идеальной формы. Наклонив голову, он стал осторожно покусывать ее шею. Уинни вздрогнула и задышала чаще.
– Мы в столовой, – пробормотала она. – Сюда могут войти.
– Хочешь, пойдем ко мне? – прохрипел он. – Прямо сейчас.
Уинни замерла, прижавшись щекой к его плечу.
– Я хочу тебя, Ларкин, – прошептала она. – Сильнее, чем ты думаешь. Но я должна быть уверена, что не пожалею. Я даже не понимаю, что со мной происходит, когда я рядом с тобой.
Услышав опасения в голосе Уинни, Ларкин ее отпустил и отступил назад, хотя его тело изнывало от возбуждения.
– Я не желаю ни к чему тебя принуждать. Но будет проще, если мы об этом поговорим.
Глава 11
Сначала Ларкину показалось, что Уинни начнет откровенничать. Но, по-видимому, она слишком привыкла держать эмоции при себе.
Опустив глаза, она стояла и молчала.
Ларкин признал, что на этот раз проиграл.
– Давай прогуляемся, – предложил он.
Уинни подняла голову:
– В темноте?
– Я хорошо знаю эту гору. Мы не заблудимся. Но если хочешь пойти со мной, надень жакет и удобную обувь.
Немного успокоившись, она улыбнулась:
– Я бы прогулялась.
Через пятнадцать минут они отправились на прогулку.
На месте элегантной женщины, с которой он ужинал, появилась знакомая и простая, но не менее привлекательная Уинни. Она была в бесформенной рубашке, старых джинсах и туристических ботинках. Ее волосы немного растрепались, но были по-прежнему уложены в пучок.
Ларкин воодушевился, когда она улыбнулась. Пропустив ее вперед на лестницу и в боковую дверь, он разволновался от возможности показать Уинни место, где вырос.
– Завтра мы обойдем дом, – пообещал он. – А сегодня я хочу показать тебе горы.
