Голова едва не упиралась в матрас, я лежала на спине, боясь
шевельнуться. Человек вбежал в комнату. Я не видела ничего, даже его ног, для
этого пришлось бы повернуть голову, а я не в силах была это сделать, но слышала,
как он подбежал к окну, пнул раму с натянутой сеткой, в сердцах пробормотал
«черт» и бросился вон из домика. Я смогла продержаться еще минуту, зажав себе
рот рукой, потом выбралась из-под кровати, на четвереньках достигла двери,
боясь, что он увидит меня в окно. Позвать Кирилла я тоже не решилась, впрочем,
я была уверена, что его нет в доме.
Я открыла входную дверь и буквально вывалилась на лужайку
перед домом. Напротив горел фонарь, и я поспешила нырнуть в кусты. «Он где-то
здесь», — билось в мозгу. Страх вдруг придал мне силы, я припустилась к
административному зданию, держась в тени деревьев. Кемпинг выглядел брошенным,
единственный фонарь слабо освещал пространство в самом центре, ни в одном из
окон свет не горел, даже в административном здании. «Да они что, все
вымерли? — в отчаянии подумала я. — Надо позвать на помощь… А если на
помощь никто не придет, а этот услышит? Где Кирилл, черт бы его побрал…» Я
бежала к административному зданию, надеясь, что там кто-то есть, просто обязан
быть, как же иначе. И тут увидела темную тень впереди, мужчина вывернул из-за
соседнего домика, я рухнула на землю, задев плечом за что-то острое, на
мгновение зажмурившись от боли.
Он смотрел в другую сторону, его тоже интересовало здание
администрации. Поразмыслив немного, он направился туда, а я бросилась за
ближайший дом! Убедившись, что меня в той стороне нет, он повернет назад и
непременно на меня наткнется.
Видела я в темноте плохо, а соображала еще хуже, задела
ногой о нижнюю ступеньку домика и вместо того, чтобы спрятаться, поднялась на
веранду, хотела постучать в дверь, разбудить хозяев, сказать, что в мой домик
влезли воры.
Не дойдя пары метров до административного здания, человек
резко повернулся. Я нащупала ручку двери, нажала, ни на что не надеясь, и она
внезапно открылась. Я юркнула в дом, замерла между дверью и окошком, осторожно
выглядывая из-за занавески. Он меня заметил или услышал, как скрипнула дверь,
потому что быстро шел к моему убежищу, нервно оглядываясь. «Да куда все
подевались?» — с ужасом подумала я, тишина и безлюдье прямо-таки потрясали. Я
бросилась в первую комнату, затем во вторую. Домик пуст.
Он толкнул входную дверь, я подбежала, замок еще держался, и
я навалилась на дверь плечом. Я увидела руку в перчатке, мужчина с силой ударил
по стеклу, осколки брызнули в разные стороны, просунул руку, потянулся к замку.
Не помня себя, я вцепилась в его руку зубами, он отдернул ее, схватил меня за
волосы, с силой потянул на себя, я рванула в сторону, дверь распахнулась,
ударилась о стену, посыпалось стекло, и тут, наконец, мир встал на свои места.
Кто-то бежал по дорожке, громко вопрошая:
— Что здесь происходит? Эй, вы кто?
В нескольких домах напротив разом зажегся свет, я отбежала
от двери, слыша торопливые шаги, человек, с которым я боролась секунду назад, поспешно
покидал поле боя.
Я видела, как он удаляется, нырнув в пространство между
домами, мой спаситель еще раз его окликнул, но преследовать не решился, и
мужчина растворился в темноте. Что ж, кто бы он ни был, а поступил мудро, удрал
в сторону моря, где обнаружить его гораздо сложнее. Вот если бы он бросился на
дорогу… очень жаль, что не бросился, в свете фонаря я смогла бы его разглядеть,
а так… силуэт, низкий голос да рука в перчатке.
Граждане бестолково потолкались возле своих домов и начали
расходиться, а мой спаситель оглядываться. Сейчас заметит разбитое стекло и
направится сюда. Встречаться с ним не было желания, пришлось бы объяснять, что
и как, а что я объясню?
Я быстренько переместилась к окну, выходящему на
противоположную сторону и с облегчением вздохнула: окно легко открылось. Рама с
сеткой стояла рядом, прислоненная к стене. Я взгромоздилась на подоконник и не
без труда выбралась на улицу, окно прикрыла и бросилась к своему дому. И тут
поняла вот что: дом, в котором я только что была, имел номер семь, то есть это
как раз тот дом, где я всего несколько часов назад видела знакомую фигуру.
Правда, не знаю чью. Выходит, обитатель домика куда-то исчез. Как там его
фамилия, черт… не вспомню.
Удалившись на несколько десятков метров от дома, я решила выйти
на свет и увидела парня на крыльце, который разглядывал разбитую дверь и
чертыхался, а он увидел меня.
— Что случилось? — спросила я, голос мой звучал
хрипловато, но ровно, никогда не замечала за собой особого притворства, и вот
смотри-ка, на ходу учусь.
— Какой-то идиот стекло выбил. Не беспокойтесь, он
убежал.
— Значит, все в порядке?
— Да-да, не беспокойтесь, — повторил парень,
чувствовалось, что ему не терпится от меня отделаться. Я, однако, подошла
поближе.
— А что, в домике никто не живет? Я вечером видела
мужчину.
— Уехал, часов в девять. Придется заводить собаку,
черт-те кто по ночам бродит.
— Да, с собакой спокойнее.
— Были собаки, даже две. Одну машиной сбили, ночью
выбралась за ограду, и вот, пожалуйста… А вторую то ли украли, то ли сама сбежала.
Дворняжка, но забавная такая… Теперь вот придется стекло вставлять… и замок
сломан. Чего ему здесь понадобилось? Впрочем, полно придурков, тащат все
подряд.
Я еще с минуту послушала его сетования, затем пожелала ему
спокойной ночи и, уже не таясь, пошла к своему дому. Свет не горел, и тишина
стояла, как в могиле, входная дверь не заперта, что неудивительно, ведь как-то
тот тип смог войти. Интересно, где носит Кирилла? То, что его нет в доме,
совершенно очевидно. Спи он хоть богатырским сном, шум на улице непременно
должен был его поднять. Выходит, ничего мне не сказав, он куда-то уехал, бросив
меня здесь на своих врагов, и до сих пор не вернулся.
Я вошла в комнату, включила свет, и тут мои размышления
неожиданно прервались. Я замерла с открытым ртом. Кирилл никуда не уходил. Он
лежал на своей постели, раскинув руки и запрокинув голову. Вот голова-то мне
как раз и не нравилась. Точно под гипнозом, я сделала несколько шагов, еще не
веря, что представшее моим глазам не галлюцинация и не глупая шутка, и сцепила
обе ладони на своих губах, удержав крик, который рвался из моей груди.
Горло Кирилла было разрезано от уха до уха, кровь залила
грудь и уже густела, глаза были открыты и в них замер ужас. Впрочем, за
достоверность не ручаюсь, что было в действительности, а что порождением ужаса,
сразу и не скажешь, одно было несомненно: Кирилл мертв, и никакой самый
искусный врач его не оживит.
