Номер я получила исключительно легко, не знаю, кого за это
стоило благодарить, возможно, Аркадий постарался, а может, все дело в том, что
сезон только-только начался. Мой номер радости не вызвал. Горячая вода текла
тонкой струйкой, кровать скрипела, кресло вытерлось и в нескольких местах
потрескалось, правда, телевизор работал, но я в нем не нуждалась. Балкон был,
однако выходил на дорогу и особо привлекательным не показался. Кондиционер
шумел и сотрясался, а на балконе под ним натекла лужа, может, по этой причине
балкон выглядел неопрятно.
Я приняла душ и наконец-то легла спать. Сон мой был чуток, а
сновидения малоприятными, и заметного облегчения отдых не принес. Вечером я
поужинала (ресторан вовсе никуда не годился) и вновь завалилась в постель.
Где-то в половине одиннадцатого, измучившись и жалея себя до слез, я позвонила
Светке, хотя Аркадий мне это категорически запретил.
— Где ты? — рявкнула она так, что я трубку едва не
выронила.
— Не кричи, — взмолилась я, — без тебя тошно.
— Где ты? — спросила она на полтона ниже.
— Говорить не велели.
— Кто не велел? — Перед моим мысленным взором
возникло лицо сестрицы с вытаращенными глазами.
— Я не могу тебе все рассказать, я слово дала.
— Твое слово ничего не значит.
— Это ты так думаешь. А здесь все очень серьезно.
Короче, я помогаю искать убийц, если их найдут, у меня никаких хлопот не будет
и я преспокойно вернусь домой. Но скоро не жди. Ты же знаешь, как у нас ищут.
— Да ты меня с ума сведешь, — взревела Светка
медведем. — Во что ты опять вляпалась?
— Ничего объяснять не буду, не могу. Мне и звонить-то
не велели. Ты не беспокойся. У меня все хорошо. Почти. Я сама уже практически
не беспокоюсь. Будет возможность, позвоню. — И, не слушая Светкиных
возражений, я торопливо отключилась. Лучше не стало, и я заревела, от этого,
кстати, пользы тоже никакой. Я накрылась с головой одеялом и запретила себе
впадать в отчаяние.
Утром, кое-как позавтракав, я отправилась на пляж. Во время
завтрака исподтишка разглядывала публику, пытаясь отгадать, есть среди них
потенциальные враги или они еще не объявились? Все вместе и каждый в отдельности
вызывали подозрения. Особенно мужчины, хотя и женщины после истории с Региной,
с моей точки зрения, ничуть не лучше. На пляже я и вовсе разволновалась. Стоило
кому-то приблизиться, и я начинала дрожать как осиновый лист и, кажется, даже
заикаться. По крайней мере, когда один из лежащих неподалеку мужчин спросил у
меня, который час, я с трудом произнесла: 10.30. Он улыбнулся, а я забралась
под шляпу, то есть накрыла ею лицо, повадками здорово напоминая страуса. После
двенадцати народ стал расходиться, мне возвращаться в гостиницу не хотелось, но
и лежать в гордом одиночестве тоже. В общем, я так и не решила чего хочу,
искупалась, прилегла на полотенце с намерением обсохнуть и тут услышала шаги.
Пляж был галечный, и под ногами шуршало. Я замерла, шаги приблизились и вдруг
стихли в опасной близости. Безуспешно пытаясь унять нервную дрожь, я высунулась
из-под шляпы. Рядом присел мужчина в светлых брюках и футболке, с такой
зверской физиономией, что я лишь жалобно пискнула и с ужасом уставилась на
него, а потом подумала: «Где там моя охрана, черт побери, самое время им
появиться».
— Софья Сергеевна? — спросил мужчина и попытался
улыбнуться, лучше бы он этого не делал, улыбка подозрительно напоминала волчий
оскал, я даже с перепугу подумала: «Укусит», но заставила себя не сходить с ума
или, по крайней мере, не торопиться с этим. Первым побуждением было сказать
«нет», может, тогда он уберется восвояси? Но, вспомнив об Аркадии, пожизненном
заключении и прочих обещанных благах, я, помедлив, ответила:
— Да. — И добавила строже:
— А в чем дело?
— Идем, — сказал он, убрав улыбку и мотнув головой
в неопределенном направлении.
— Куда? — посуровела я.
— Идем, и без глупостей. — Он выпрямился, нимало
не сомневаясь, что я поднимусь и последую за ним. Так и вышло.
Я поднялась, нервно запихнула в рюкзак свои вещи, натянула
шорты и уставилась на него. Он молча пошел с пляжа. Сердце мое даже не стучало,
оно металось в груди туда-сюда со страшной скоростью, я хватала ртом воздух,
боясь лишиться сознания. Одна мысль вселяла надежду: где-то здесь Аркадий с
товарищами, если меня сейчас укокошат, их замечательная операция сыграет в
ящик, впрочем, если вмешаются, результат тот же. «Надо думать о чем-то
оптимистичном», — посоветовала я себе, глядя на широкую спину сопровождающего.
Мы покинули пляж, и в тенечке, чуть в стороне, я увидела перламутрово-зеленый
седан «Мицубиси», к нему этот тип и направился, а у меня даже дар речи пропал,
я просто стояла и таращила глаза.
— Садись, — предложил парень, он был убежден, что
отказаться я не посмею. Я и не посмела, подошла и плюхнулась на сиденье рядом,
правда, нервно оглянулась, но это был скорее жест человека, прощающегося с этим
миром, чем надежда на помощь. Он повернул ключ в замке зажигания, и мы только
что не взлетели. Кто таким психам выдает права, для меня загадка, я вжалась в
сиденье, поспешно пристегнувшись, и глаза закрыла, все это имело одно
преимущество: я могла думать лишь о том, чтобы куда-нибудь доехать, не свернув
при этом шею, так что о других опасностях даже не вспомнила. Он притормозил, а
я приоткрыла глаза. Очам предстал участок горной дороги, совершенно пустынной,
но и с нее мы сворачивали, здесь начиналась проселочная дорога, впрочем, и
дорогой-то ее можно назвать с большой натяжкой, тишина стояла кладбищенская, и
это сравнение мне не понравилось. Впереди показался шлагбаум, парень его просто
объехал, при этом полтора колеса зависли над пропастью, но его это вроде бы не
смутило. Может, у него зрение плохое? Я покосилась на своего спутника, пытаясь
разрешить этот насущный вопрос, он взглянул на меня угрюмо и вновь
сосредоточился на дороге, которая, кстати, как раз и закончилась. Впереди стоял
одноэтажный дом из серого камня, по виду совершенно нежилой. Впечатление
оказалось обманчивым, заслышав шум двигателя, на крыльце появился мужчина в
шортах и безрукавке, стоял и ждал, когда мы поднимемся к нему.
Я вместе со своим спутником покинула машину и с отчаянием
огляделась. Место глухое и мрачное, сравнения с кладбищем вполне заслуживало,
рядом отвесный склон, вниз лететь замучаешься, и хоронить не надо. Подобные
мысли оптимизма не прибавляют, я попыталась порадовать себя картинкой: где-то
рядом залегли Аркадий с Павлом, но легче не стало.
— Это она? — спросил хозяин жилища, обращаясь к
моему спутнику, тот кивнул, и мужчина перевел взгляд на меня. — Ты
кто? — спросил хмуро. Вот так здрасьте… Сначала спрашивает, я ли это, а
потом интересуется, кто я такая. Где у людей логика?
