Не знаю, какого счастья она ждала от встречи со мной, но я
тоже в долгу не осталась, раздвинула рот до ушей и сообщила:
— Очень приятно.
— Как вам отдыхается? — сменив счастливую улыбку
на материнскую заботу, задала она вопрос,
— Спасибо, все просто отлично, — ответила я.
— Мы со своей стороны сделали все возможное…
Следующие две минуты она продолжала развлекать меня
дежурными фразами, я ее не очень-то слушала, сосредоточившись на входе. На
веранде появился мужчина лет сорока, яркий брюнет со светлыми глазами и
дурацкими усиками, такие любили носить гангстеры двадцатых годов. Выглядели они
чересчур по-киношному, да и весь вид мужчины — дорогая одежда, дорогие часы —
слегка тревожили своей нарочитостью, в общем, глядя на него, физиономия
невольно кривилась и думалось: слишком уж хорош, не иначе как дурят нашу
сестру.
Заметив мой взгляд, Альбина встрепенулась, разом став
похожей на гончую, и сладенько сообщила:
— Очень красив, правда?
— Даже слишком, — не удержалась я.
Тип с усами успел произвести настоящий фурор, все
присутствующие не обошли его своим вниманием, мужчины смотрели на него с
недовольством, дамы, считавшие себя красавицами, с интересом, а те, кто в глубине
души в своей красоте сомневался, с тоской. Он задержал свой взгляд на мне, что
совсем меня не удивило, учитывая кое-какие природные достоинства и
сногсшибательное платье, и кивнул; я нахмурилась и лишь тогда сообразила, что
кивок адресовался не мне, а Альбине Степановне, которая очень громко
приветствовала вновь прибывшего.
— Добрый вечер, Кирилл Петрович. Кирилл Петрович
Рокотов, — перешла она на шепот, наклонившись к моему уху. — Говорят,
очень влиятельный человек. И очень богатый. Нефтяной магнат. Вы знаете, какие
деньги люди делают на нефти? Только не подумайте, что я сплетничаю. Но говорят,
что Рокотов…
— Кто говорит? — не выдержала я. Дама слегка
опешила, не от вопроса, от моей невоспитанности, но, если б она вдруг исчезла с
глаз моих и больше не появлялась, я бы возражать не стала, оттого и решила быть
до конца невоспитанной. — Кто все это говорит? — повторила я.
— Ну… — протянула Альбина, а я усмехнулась:
— Советую вам как следует проверить сведения. Лично мне
он кажется похожим на сутенера. Или карточного шулера.
— Вы думаете? — Вместо того чтобы возмутиться или
ледяным молчанием выразить свое отношение к нападкам на нефтяного магната,
Альбина Степановна заволновалась. — А мне он показался очень милым. Такой,
знаете, обходительный. Хотя, если честно говорить, о нем ничего толком не
известно.
Я почувствовала себя идиоткой, моя шутка могла стоить
человеку репутации: Альбина Степановна была весьма решительной дамой. Но тут
она изрекла:
— Кстати, он вами интересовался. — И мое
сочувствие к этому типу сразу улетучилось.
— Мною? — переспросила я.
— Да. Подошел ко мне после обеда и спросил, кто вы и с
кем отдыхаете. Сказал, что очень бы хотел с вами познакомиться.
— На всякий случай, Альбина Степановна, я ни с кем
знакомиться не хочу.
— Да-да, — произнесла она, по-прежнему пребывая в
задумчивости, ну вот, загадала я загадку человеку, теперь бедняжка целый вечер
будет размышлять: магнат он или нет, а ну как выйдет, что улыбки она расточала
напрасно?
Кивнув мне, Альбина Степановна отправилась восвояси, а я увлеклась
пейзажем. Правда, Рокотова тоже не забывала, и, если он направлялся в мою
сторону, я поспешно удалялась с его траектории. В общем, если он намеревался
познакомиться со мной, то в первой половине вечера ему это не удалось. Впрочем,
очень скоро появилась мадам, которая с лихвой компенсировала ему мое нежелание
идти навстречу.
Момент ее возникновения на веранде я проглядела, но вдруг
стало как-то шумно, то и дело возникал смех, надо признать, слегка истеричный,
голоса сделались громче, а беседа оживленнее, я в это время ела мороженое,
устроившись в сторонке в единственном кресле, которое бог знает как здесь
оказалось. Слегка заинтересованная причиной всеобщего веселья, я примкнула к
обществу, которое концентрировалось в районе стола, и обнаружила там девицу лет
двадцати пяти, в ярко-красном платье, с таким декольте, что мой собственный
наряд показался форменным платьем гимназистки.
У девицы был высокий визгливый голос, линзы, придававшие
глазам слегка пугающий ярко-фиолетовый цвет, и светлые волосы до плеч, с тем
характерным желтоватым оттенком, который прямо указывает на то, что дама от
природы брюнетка.
Все в ней было так ярко и так фальшиво, что я ничуть не
удивилась, сообразив, что, развлекая публику, девица пытается привлечь внимание
одного мужчины, того самого типа с усами. На ее ужимки он взирал благосклонно,
но не приближался, торчал возле края стола и оттуда весело на нее поглядывал,
время от времени хихикая, в общем, она добилась того, чего хотела, с чем я ее
мысленно поздравила, а заодно и себя: если у них намечается взаимопонимание,
интерес к моей особе должен исчезнуть и опасаться чужой навязчивости не
придется. Девица как раз рассказывала о своем отдыхе на Кипре. Надо признать,
рассказывала остроумно, народ понемногу к ней подтягивался, и стало ясно, что
вечер обещает быть нескучным.
Вдруг выражение лица девицы сменилось, в нем появилась
растерянность, она даже чуть сбилась на середине фразы, но через секунду с
собой справилась и продолжила повествование как ни в чем не бывало, правда,
далось ей это нелегко, хотя, похоже, никто, кроме меня, не обратил на это
внимания. Я посмотрела в том направлении, куда мгновение назад взглянула
девица, и смогла лицезреть еще одного гостя. Привалясь к балюстраде, в сторонке
от общего веселья один-одинешенек стоял мужчина лет тридцати, одетый
чрезвычайно демократично: в джинсы, футболку «Nike» и шлепанцы. Физиономия
казалась простой и даже глуповатой, однако вынести подобный вердикт мешали
глаза, точнее, не сами глаза, они-то как раз были самыми что ни на есть обыкновенными,
а их выражение. Парень смотрел насмешливо и вызывающе и выглядел так, точно
твердо знал, что сам черт ему не брат и гражданам об этом прекрасно известно.
Он мне не понравился. Такие обычно ходят по жизни, широко
расставив локти, и не заботятся о том, где пройдут другие. Тут я обратила
внимание на то, что, оказывается, волнение девицы в красном не одна лишь я
заметила, по крайней мере еще один человек заинтересовался ее заиканием, и этим
человеком был тип с усиками.
