— Виктор приглашает нас на морскую прогулку, — как
ни в чем не бывало продолжал болтать Саша, игнорируя мои и его заинтересованные
взгляды. — Сегодня вечером. Часиков в одиннадцать. Как тебе такая идея?
— Я не против, — пробормотала я, мало что понимая.
— Отлично, — кивнул Виктор. — Значит, в
одиннадцать. — И поспешно откланялся.
Только за ним закрылась дверь, как я полезла с вопросами.
— Кто это?
— Ты же слышала, мой дорогой друг по имени Витя.
— Тот самый? Но ведь он должен быть в тюрьме?
— Деньги творят чудеса. Впрочем, арестовали его по
пустяковому поводу. Похоже, что твои друзья из спецслужбы толком ничего не
могут…
— Но ведь он… он знал Регину и теперь…
— Я сказал ему, что она погибла. Он не очень огорчился.
Было даже немного обидно. Деньги его волнуют гораздо больше, вот и примчался на
всех парах.
— Выходит, эти деньги все-таки на яхте?
— Ага. Или появятся там сегодня.
— Это он сказал?
— Нет, конечно. Но догадаться нетрудно.
— Постой, — нахмурилась я, — Но если сегодня
они появятся на яхте, тогда какого черта он пригласил нас на эту дурацкую
прогулку?
— Что может быть невиннее встречи старых друзей? —
улыбнулся Саша. — В любом случае, для нас это настоящая удача. Разве
нет? — Я в этом здорово сомневалась, но возражать не стала.
* * *
В 23.05 мы были на пирсе. Саша держал меня за руку, был
весел без нервозности и вроде бы совершенно спокоен. Однако карман пиджака
подозрительно топорщился, и это навевало невеселые думы. Трап был спущен, с
яхты доносилась веселая музыка, что-то латиноамериканское, на палубе сияли
гирлянды огней, в общем, вечеринка обещала быть удачной.
Мы поднялись на борт, на низком стульчике возле трапа с
постным видом сидел Севка. Увидев меня, округлил глаза и попытался что-то
сказать, но, остановив свой взгляд на Саше, рот прикрыл и только насупился.
Навстречу нам шел Виктор, одетый в светлые брюки и гавайскую рубашку, он
счастливо улыбался, как и положено радушному хозяину. Пока они здоровались с
Сашей, я улучила момент и шепнула Севке:
— Сматывайся. — Глаза его стали похожими на
блюдца, а я добавила:
— Сматывайся, тебе говорят.
На палубе возле мачты был накрыт стол, судя по количеству
приборов, гостей должно быть четверо, не считая хозяина. Вскоре из рубки
появились двое мужчин, лица без улыбок, не похоже, что это гости, они кивнули
нам, Виктор их не представил, и они устроились в шезлонгах. Снизу послышался
женский голос, и на палубе появилась дама лет тридцати пяти в косынке, широких
брюках и блузке с матросским воротником, ее поддерживал за руку толстый
коротышка.
— Кажется, все в сборе, — заметил Виктор, подошел
к рубке и крикнул:
— Отчаливаем.
Яхта медленно начала отходить от пирса; перегнувшись через
борт, я смогла с удовлетворением констатировать, что Севка внял моему совету.
Дама с толстяком, я, Саша и Виктор столпились возле правого борта, наблюдая за
огнями пирса, двое парней продолжали сидеть в шезлонгах. Скорее всего, это не
гости, а очередные доверенные лица, на этот раз Витькины.
Яхта совершила маневр и теперь, набирая скорость, взяла курс
в открытое море.
— Господи, как красиво, — восторженно залепетала
дама, звали ее Анна Петровна.
— Не торопись с восторгами, дорогая, — хихикнул
толстяк. — Меня, к примеру, всегда укачивает.
— Витька должен передать деньги толстяку? —
прошептала я на ухо Саше, пользуясь тем, что он, желая придать нам вид
влюбленной пары, обнял меня и прижал к груди.
— Наверное, — ответил он, касаясь губами моей
щеки.
— А нам что делать?
— Понятия на имею. — Я заглянула в его глаза,
пытаясь определить, серьезно он говорит или нет. — Ты красивая, —
заявил он. — И ты мне нравишься.
— Ты мне тоже, — не осталась я в долгу.
Яхта развернулась и пошла вдоль берега.
— Прошу к столу, — весело сказал Виктор.
Мы любовались панорамой ночного города и с аппетитом
откушали. Несмотря на поздний час, жизнь в этой части планеты шла полным ходом,
не одни мы тяготели к морским прогулкам, две маленькие яхты и одна большая
прошли довольно близко, сновали шустрые моторки, одна едва не задела нас
бортом, вызвав у Виктора гримасу неудовольствия,
Вновь что-то стукнуло о борт, один из парней поднялся из
шезлонга и отправился вниз. Прошло минут десять, поднялся второй и тоже исчез,
а через несколько минут прогремел первый выстрел. Потом их было много, и они
уже не производили такого впечатления, но тот, первый, поверг меня в шок.
— Что это такое? — спросила Анна Петровна. Все
переглянулись в недоумении, Витька бросился к рубке, дама завизжала, потому что
палить принялись всерьез, а Саша, схватив меня в охапку, потащил к корме. Здесь
был какой-то здоровенный ящик, в него он меня и запихнул, весьма невежливо,
кстати сказать.
— Сиди здесь и не высовывайся, — напутствовал он
меня, захлопнув крышку.
Оказавшись в кромешной тьме, в неудобной позе (пришлось
скрючиться и уткнуться носом в колени), я громко клацала зубами от ужаса и
пыталась понять, что происходит на яхте. Судя по производимому шуму, там
развернулось настоящее сражение. Один раз знакомый голос совсем рядом заорал:
«Давай на левый борт», а я в сердцах чертыхнулась: Левушка. И вдруг все
неожиданно стихло.
Крышка над моей головой поднялась, и я увидела Сашу.
— Вылазь, — скомандовал он, хватая меня за руку.
Не помня себя от страха, я выпорхнула на свет божий. Палуба напоминала поле
битвы. Вытянувшись, скрючившись, раскинув руки или подобрав их под себя, лежали
трупы. Я насчитала семь. Возле мачты сидела Анна Петровна, хватая ртом воздух,
как рыба на берегу, рука ее покоилась на бездыханной груди толстяка. Саша
рывком поднял ее, поволок к борту, она закричала, принялась колотить его
кулаками, он легко перебросил ее за борт, раздался всплеск и вопль:
— Вот сволочь… — Из чего я заключила, что шок у дамы
прошел.
— Теперь наша очередь, — улыбнулся Саша, и мы,
взявшись за руки, прыгнули в черную воду. Я вынырнула первой и попыталась
отдышаться, тревожно огляделась, Саша появился слева, отплевываясь, и убирая
волосы с лица. — Давай к берегу, — крикнул он.
