Все концы от дяди Коли, если можно так выразиться, сходились в машине, в руках дяди Саши, который медленно вытравливал веревку с кабелем и старательно не отвлекался от своей видеокамеры.
– Ну, я пошел! – сказал дядя Коля и медленно двинулся вперед. – Дом какой-то смазанный…
– Нет там никакого дома! Глаза у тебя закрыты. Ничего ты не можешь видеть! Все это у тебя в голове…
Голос дяди Саши звучал в наушниках, пожалуй, даже слишком громко, но он в этом пункте плана отстоял свое мнение – лучше перебдеть, чем недобдеть.
– И замка там тоже никакого нет…
Последнюю фразу дядя Саша произнес вполголоса, явно убеждая в чем-то себя.
– Какого замка?! Ты о чем?
– Ты башкой не верти! Держи ее прямо! – потребовал дядя Саша. – Не видать ни фига. Вот… Хорошо! До цели метров семь, но ты сильно не торопись. Веревку чувствуешь?
– Не дергай! Я что тебе, лошадь, что ли? Чувствую я все! Чувствую… Каким-то… То ли цветами, то ли духами воняет невыносимо!
– Ты чего остановился? – забеспокоился дядя Саша. – Вперед!
– Так стена же… А входные двери в стороне…
– Нет перед тобой ничего! – Голос дяди Саши буквально рвал уши дяде Коле и сверлил мозг. – Сделай полшага влево. Так… До остова вагончика еще пара метров! Вперед!
– Стена…
– Подними ногу! Четыре шага вперед!..
– Ий-е-о-о! Стена-а!..
– Это не стена, а косяк двери вагончика. Молодец! Попал… Теперь сдвинься чуть влево… Держись за косяк! Хорошо! Ты в вагончике. Довернись влево на пол-оборота. Девчат видишь? Тьфу! Черт! До девок три метра!
– Лестница…
– Нет лестницы! Щупай перед собой ногой, а то гробанешься!
– Вижу девчат! Смотрят какую-то туфту по ящику! Машут мне руками…
– Ага! Машут они тебе! Ушами. Не можешь ты ничего видеть! У тебя глаза закрыты! – напомнил дядя Саша дяде Коле в очередной раз и продолжил рулить: – Стой! Протяни руку вперед. Чуть опусти… Еще ниже…
– Что-то холодное… Змея! – Дядя Коля отдернул руку и отпрянул назад.
– Стой! Какая змея?! Это ее щека!
– Кобра! Шипит!
– Какая тебе здесь кобра? Она бы тебя давно укусила! Говорю тебе: это щека.
– Чья?
– Откуда мне знать… Вперед давай! Так! Это ее лицо… А где твоя кобра?
– Уползла, наверное. А я вижу статую… Она вся в пауках!
– Вот и хватай эту статую и волоки сюда! А пауков дави! Чего ты там делаешь? Это…
– Я на ощупь понял!
– Слушай! А давай поменяемся местами? Я тоже хочу! На ощупь… Ты что, двоих тащить собрался?
– Уже несу… Холодные, заразы! – с натугой прохрипел дядя Коля.
– Стой! На косяк прешься! Чуть влево… Стой! Поворачивай направо! Стой! Прямо… Это ты чьей-то головой стойку зацепил. Не обращай внимания. Точно! Какими-то духами прет! Жасмином, что ли?.. Это бампер! Разгружайся!
Таким же образом дядя Коля вытащил и третью девушку, жалуясь, правда, на куда как большее количество разнообразных змей, пауков и скорпионов, нежели в первый раз. Устроив с помощью дяди Саши девиц на заднем сиденье машины, дядя Коля вдруг проигнорировал очень верное предложение Компанцева:
– Ну, теперь рвем когти!
– Подожди! – Дядя Коля, не распаковывая глаз, достал из багажника ружье, на ощупь собрал и зарядил патронами с крупной дробью. – Дельце одно осталось…
Еще он снял с головы пальчик видеоглаза и скотчем прикрутил к стволам ружья.
– Мстительный ты больно, дядя Коля! – укорил его Компанцев. – Нельзя так!
– Льзя! – заверил дядя Коля. – Даже очень! Корректируй давай!
– Влево!.. Стоп!.. Вниз!.. Стоп!.. Еще чуть влево… Огонь!
В «камень» угодил почти весь заряд. Но дробь не пробила мишень, не пошла рикошетом. Она сплющилась о преграду и осыпалась вниз. Второй выстрел был ничуть не результативнее первого…
– Подожди! Я позвоню! Может, посоветуют что…
– Позвони, – согласился дядя Коля, перезаряжая ружье.
И на этот звонок дяди Саши пришлось отвечать тоже мне: дядя Олег сидел на дереве и вглядывался в даль.
– Алло!
– Алло здеся! Вася, кака деля? – вежливо спросил я по-чукотски.
– У нася? Тьфу! Как в индейском кине! Девчат погрузили, дядя Коля встал на тропу войны. Мстит этой хреновине по полной программе! Проку особого, правда, не видать, но головенка у меня от грохота сильней болеть стала! Сейчас третий залп давать будем! Из главной башни…
– Это вы зря! Если верить аборигенам, то ни железо, ни свинец ей не страшны. Серебром бы надо…
– Серебром? – переспросил дядя Саша, и я подтверждающе кивнул прямо в телефон.
И никак, ну никак не мог дядя Олег, сидя на дереве, дать этот совет дяде Саше! Что бы он теперь ни врал…
– Серебро? – удивился дядя Коля. – А что? Очень даже может быть! Могли бы и сами догадаться.
Он стянул с пальца массивный перстень и принялся уродовать его кусачками. Заменить дробь в одном из патронов искореженными кусками металла было делом минуты.
– Дядя Саша! – Дядя Коля закрыл затвор. – У нас только одна попытка. Я пройду вперед, а ты смотри в оба!
– Понял! Стой! До врага метров пять будет… Довернись вправо! Стволы чуть вниз! Левее! Стоп! Огонь!
– Из-под нас как будто землю выдрали! – Это дядя Коля рассказывал уже на берегу Яманишки, добравшись до нас, прикуривая сигарету трясущимися руками. – И волной холода обдало…
– А что осталось на месте камня этого, посмотрели?
– Куда там! – засмеялся дядя Саша. – Дядя Коля чуток машину с заткнутыми ватой глазами по дороге не погнал!
– Ну конечно! Я ее завел просто. Да и глаза должны были к свету привыкнуть… До сих пор черт-те что мерещится! А ты бы, дядя Паша, на девчат глянул, – попросил дядя Коля. – Стонали они по дороге, а то как мертвые…
По-хорошему, медицинскую помощь в первую голову следовало оказать именно дяде Коле и дяде Саше. Не то чтобы они действовали совсем уж неадекватно обстановке, но глаза у них были, что называется, по пять копеек, и поведение, как у сильно обкурившихся наркош. Так что им самим требовалась весьма специфическая медицинская помощь.
Отправившись к машине, я услышал вопрос дяди Олега:
– А чем это от вас так мерзко воняет?
– Воняет? – удивился дядя Коля. – А! Это цветочный запах… Жасмин… Тьфу! Йе-о мое-о! – Похоже было, что дядя Коля принюхался и наконец-то правильно идентифицировал запах.
От выполнения просьбы дяди Коли меня отвлек треск лодочных моторов: огибая остров сверху, со стороны Верхней Калиновки в Яманишку входили штук шесть казанок под «Ветерками». В каждом катере находилось по четыре-пять человек, и можно было подумать, что они отправляются за ежевикой, если бы не их сосредоточенные лица, отсутствие в лодках детей и не совсем подходящее для такого похода время дня.
