– Мы квиты!
Ответом мне был переливчатый смех русалки.
Ну а на вполне резонный вопрос жены: «Что это?» – я ответил:
– Чешуя русалки. Дома расскажу. И давай греби! Нас течение сносит.
Жена взялась за весла и вдруг снова положила их вдоль бортов.
– Подожди! Слышишь?
Над притихшей рекой разливалась песня. Услышав первые звуки пения русалки, я немедля выбросил за борт носовой якорь.
– Тихо ты! – сердито отозвалась на шум моя жена, но в данном конкретном случае ее раздражение для меня ничего не значило: якорь при таком раскладе должен быть на дне и надежно удерживать лодку. А то действительно придется с самого взморья выгребать…
Должен признаться, что, как это ни странно, но песни русалок ни на меня, ни на дядю Олега особо сильного действия не оказывали. Ну не желал я, слушая их песни, ни в воду лезть топиться, ни танцевать с русалками голяком на берегу. Хотя дядя Олег и утверждал, что в танцах этих есть какая-то особая прелесть. Ну ему ли не знать этих дел!
Песню русалки мы с женой слушали до тех пор, пока от нее не осталось только журчание воды за бортом…
При всех недостатках моей супружницы, даже помноженных на мои заскоки, присутствуют в ней кое-какие отдельные положительные черты и привычки, весьма весомые. В частности, она свято блюдет второе правило Бабы-яги: «Накорми, напои, в баньке выпари, спать уложи, а потом и…» Баньки, правда, в этот день у нас не намечалось, да и сна жена дожидаться не стала. Только-только я после ужина в мундштук сигарету заправил, как она ко мне подсела с вопросом:
– Так что ты мне про чешую русалки хотел рассказать?
Я бы, может, и не стал бы ничего рассказывать или приврал бы как следует, но, по честности говоря, здоровьем рисковать не хотелось, да и расслабился я после ужина. Так сказать, частично потерял бдительность.
Взял я со стола коробочку с чешуйками русалочьими, открыл, достал одну из них, ту, что под руку попалась, протер чистой тряпочкой и положил на ладошку жене.
– Подуй! – говорю. – Так, чтобы теплый воздух от дыхания на чешую попал.
Дядя Олег такую чешуйку вместо брелока на ключах носит. Вот он мне этот фокус как-то и показал. Реакция моей жены, понятное дело, была куда более бурной, нежели моя: я просто глазам не поверил и испугался чуток, а Лариса едва со стула не упала. Я ж не предупредил ее, что от тепла дыхания на чешуе изображение хозяйки появляется. Ну, русалки, из чьего хвоста сама чешуйка. Да еще какое изображение! Цветное, чуть ли не объемное! И, что особенно приятно, со всеми подробностями.
Чешуйку я у жены отобрал, обратно в коробочку спрятал, ну и понесла меня нелегкая! Вечно мне хочется выглядеть умнее, чем есть на самом деле!
– А еще говорят, что если опустить чешую русалки в реку и пощелкать ею, как гитарным медиатором… – я для наглядности пощелкал в воздухе ногтями, – то примчится эта русалка, заслышав щелчки, где бы она ни была!.. А хороши-то как! Все при них, все на месте! И хозяйки отменные, если решат жить жизнью человеческой на земле. Вот только в этом случае память русалка напрочь теряет!..
Жена меня, дурака болтливого, внимательно выслушала, даже лицо удивленное сделала, а потом, улучив момент, коробочку с чешуей со стола сперла да в печи на горячих угольях и пристроила! Мне с веранды через окно хорошо было видно, как чешуя ярко-зеленым в печи горела. Вмешиваться в эти дела я не стал, хотя коробочку было жаль. Удобная она была. А чешуя… Да бог с ней, с чешуей! Мне вроде она, как женатому человеку, и ни к чему вовсе. Говорят, что два раза в одну реку лезть – смысла нет. Чего ж часы на трусы менять?..
Но дяде Саше я все это рассказывать не стал. Меньше знаешь, крепче спишь. И не фига москвичам о наших волжских русалках такие подробности знать! Да и не только в этом дело. Они ж не верят никто! В голову взять не могут, что русалка русалке рознь и уж совсем не чета их московским кикиморам болотным! Сразу начинают скабрезные вопросы задавать: «Как же так!.. Хвост!.. Да как же с ней…» Ну хвост это, положим, на любителя. Не спорю! Так имей терпение, не торопися! Дождись трансформации…
И кстати, у дяди Олега и Надежды в декабре девочка родилась. Ручки, ножки… Да все как положено! Кожа чистенькая, розовая, ни единой чешуйки. И никакого хвоста…
Кто-то может сказать, что год был насыщенным и даже тяжелым. Не знаю… Если сравнивать с последующими событиями, то все произошедшее – отпуск на черноморском побережье. Одна радость – зима выдалась снежная, а все знают, что в холода драконы к нам не залетают.
Год II
Драконы Яманы
Глава 1
Все сокровища мира. Чистая победа
Оно стоит того… Или не стоит?..
Мой извечный вопрос
…На фоне священной горы Фудзи замерли два мастера, изготовившись к бою. Один из них вдруг низко кланяется противнику и со словами: «Ты победил!» – делает шаг назад. Лицо победителя искажается, как от боли, и он, в свою очередь, с поклоном отступая назад, говорит: «Ты сильнее! Ты победил!»
Со слов мастера Лю Ченя
Многие утверждают, что проблемы к ним подкрадываются тихо, как лисы. Везунчики! На нас дела второго года обрушились стремительно, как лава конников Чапаева. Мелочей теперь уже не упомнишь, а крупные дела и поминать вроде бы нет смысла – все уже позади… Хотя как стороннему наблюдателю можно понять современное положение вещей, не зная об этих «мелочах»? Да и мелочами это выглядит лишь с высоты королевского трона…
Крупно сомневаюсь, что вот прямо сейчас рожу какую-то свежую мысль, если начну утверждать, что предел есть у всего в этом мире. Ясное дело – у разных по длине вещей и пределы будут сильно различаться. Довольно большие, например, пределы у Вселенной, или вот, скажем: до фига пресной воды в озере Байкал. Очень отдельная тема для разговора – бесконечное терпение русского народа по отношению к паразитам на своем теле… В этом джентльменском наборе, думаю, некорректно будет рассматривать пределы Каспийского моря. Получится, что я, как и всякий порядочный кулик, свое болото нахваливаю.
Упомянув выше беспредельное терпение русского народа, я, понятно, не имел в виду пределы терпения его отдельных представителей. Пределы эти так же сильно разнятся в зависимости от объекта терпения, набора внешних раздражителей на данный момент времени, опять же – длины объекта, ну и, конечно, личности терпящего…
– …Я так больше не могу! – с каким-то странным надрывом в голосе категорически заявил мне дядя Олег, энергично сминая окурок в черепаховой пепельнице.
– Не понял! Чего ты не можешь? – удивился я.
Здесь я не соврал. Я действительно не мог взять в толк, чего это дяде Олегу может не хватать здесь и сейчас, на фазенде, в такой замечательный пасмурный день. Приехал он «рыбы пожевать вдоволь». Сам так сказал. Так ею и завтракали! Мясного захотелось? В холодильник сходи! Водка холодная там же! Только мне не предлагай – душа пока что к ней, родимой, не лежит. Какого рожна еще надо?
