– Он за все ответит. Позже. Оптом, – попытался я успокоить старушек и достиг определенного результата. Бабки уставились друг на друга и принялись ожесточенно перешептываться:
– Ты ж сказала, что он немой?
– Ну да! Вон, видишь, борода у него есть…
– А чего ж он тогда разговаривает?
– Лечился, наверное…
Дракон отвернулся от старушек и сказал мне вполголоса:
– Они тебя слышат, но видеть не могут. Ограничения магии… – и, предупреждая мой вопрос, добавил: – Я тебе обещал анонимность.
У любого человека должна быть одна большая мечта. Вот, например, мне нравится верить в то, что однажды дядя Саша придет и доложит, что уже закопал сам себя в песок по самую шею и теперь просит меня принять работу. А в ответ на мое недовольство подбросит еще пару полновесных лопат песка себе под подбородок…
Но большая мечта может и не сбыться. При жизни. А вот разные мелкие мечты сбываться должны обязательно. В этом я твердо уверен.
– Они точно меня не видят? – уточнил я, и Дракон в ответ только вздохнул. – Тогда подожди минутку!
Я слез с байка, прокашлялся и медленно подошел к скамейке. Магия магией, а бабки, судя по всему, обладали могучей интуицией: они вдруг прервали спор и принялись обеспокоенно разглядывать Дракона прямо сквозь меня. Щелкнув пальцами, чтобы привлечь их внимание, я глубоко вдохнул и вежливо, но громко и выразительно гавкнул.
Понятное дело, что до хорошего барбоса мне очень даже далеко, но я и не претендую. Вполне хватило и заложенных талантов. Бабки вжались в скамейку, как космонавты при стартовых перегрузках, и принялись в поисках собаки обшаривать большими глазами кубометр воздуха над собой. Но я уже ушел к байку…
Водила Черный Дракон был еще тот! Имею полное право на такую оценку, так как еще в далекой юности познал «Восход» под чутким руководством дяди Олега. Кто не в курсе – «Восход» это не «Восток», однако мы и на нем летали неоднократно. Низенько, конечно, по-над самой травой, но летали. И, несмотря на все наши выкрутасы, дядя Олег не уставал твердить, что ГАИ следует уважать, блюсти скоростной режим у ихней будки и бояться светофоров. Это такие уличные торшеры на ножке, и она очень твердая. В общем и целом дядя Олег всегда призывал чтить закон.
А манера вождения лже-Шевчука в корне отличалась от того, к чему меня приучили дядя Олег и партия. Собственно, это была даже не манера, а способ. Он просто ехал прямо и очень быстро. Перекрестки Дракон проскакивал, не притормаживая, и я сомневаюсь, что он имел представление о роли светофоров в уличной сутолоке. Бабка-наблюдатель у подъезда имела тонкий нюх на шпионов! Не зря она спросила, есть ли у Черного Дракона права.
На повороте от Советского поселка к Камызяку я забеспокоился и приоткрыл один глаз, когда почувствовал, что мы входим в вираж. До этого я предпочитал ехать зажмурившись, чтобы не нервничать по мелочам. Спокойнее как-то. А тут вернулась мысль о Синем Драконе и подозрения, что меня везут на обед. И еще… В общем, если тот мужик, что ехал в иномарке перед нами, напишет в своей жалобе: «После поворота сквозь мою машину на большой скорости проследовал мотоцикл…» – я, как честный человек, под его бредом подпишусь.
Камызяк мы миновали вместе с мостом и постом ГАИ плавно, без рывков. Боец, вооруженный автоматом и свистулькой, жезлом не размахивал, не свистел, да и вообще внимания на нас не обратил, хотя просквозили мы прямо через закрытый шлагбаум. Может, он нас не заметил? Или решил, что это опять местные НЛО расшалились?
Когда мы, не притормаживая, проскочили и мост у Верхней Калиновки, я, признаться, слегка расстроился. Знаете, как бывает? Вот думаешь, что все – точно знаешь, куда едем, а оно – бац! Облом Обломыч! Да и в Ямане, с дядей Мишей, если что, всегда сподручней было бы прикопать этого «дракона от Компанцева» в одной из готовых ям вместе с байком. А так, один на один, да без лопаты…
Лопатка у Дракона, правда, была. Не такая, конечно, как у дяди Миши! Куда там! Так себе саперная лопаточка, сбоку к байку приторочена. Но эдаким совочком Дракона закапывать – смех один! Нерентабельное дело. Тут я, по аналогии, опять дядю Сашу вспомнил, и можете осуждать меня, сколько вам угодно, но я решил, что сразу по возвращении поймаю его и…
Байк начал терять скорость и принялся трястись, как тот вибратор с новыми батарейками. Создавалось впечатление, что прежде мы летели, а теперь вернулись на нашу грешную астраханскую дорогу. Это заставило меня отвлечься от приятных мыслей о дяде Саше и открыть глаза.
Увидел я, как мы просквозили мимо Жанааула, и теперь уверился на все сто, что Дракон держит путь куда-нибудь в Иран или, на худой конец, во владения черных каспийских гномов, в подводные пещеры. Но мы не доехали даже до Кировского.
Миновав мост, Дракон резко свернул влево, проскочил маленький поселок, заброшенную ферму и остановил байк на заливном лугу у неширокой, но быстрой протоки. Если мне не изменяет память, пару раз в этом месте мы с дядей Олегом летними ночами судаков ловили. Река здесь делает крутой поворот, называется, кажется, Малый Бакланий, и богата не только вкуровцами, так что ночная жизнь протекает интенсивно и полноценно. Тем более что дальше речка впадает в протоку Белужья. По названию можно догадаться…
Я уже упоминал, что умные мысли в моей голове не роятся, как мошкара в начале лета, а рождаются где-то в глубинах подсознания и часто там же и умирают. Как и положено, рождаются они не очень часто, хотя конечно же и чаще, чем раз в девять месяцев.
В этот раз воспоминания о рыбалке, похоже, простимулировали что-то под мозжечком, и меня посетила мысль настолько очевидная, что ее поздний приход я могу оправдать только гипнотическим воздействием дракона. Эта мысль меня так поразила, что я непроизвольно ее озвучил:
– А чего это я здесь делаю? А?
После проделанного пути вопрос выглядел явно не совсем адекватно, но Черный Дракон нашел нужным ответить:
– Ты здесь для того, чтобы ликвидировать древнюю занозу… – Он помолчал, но местонахождение занозы так и не обозначил. – Сохранить баланс этой группы миров, спасти свой мир от деструкции, сделать…
Все-таки насколько богат и могуч наш родной русский язык! Одной интонацией можно и точки над всеми «и» поставить, и дырку в стене провернуть, и молоко заквасить. Я не имею в виду часть родного языка, специально предназначенную для погрузочно-разгрузочных работ. И в повседневной нашей речи можно найти отдельное нужное слово, способное описать разом весь пейзаж, умственную неполноценность собеседника, ваше личное отношение к тому, что он говорит, что скажет, и сожаление о временных издержках. Главное – правильно расставить акценты.
– Ч-чи-ив-во-о?! – максимально прищурился я на Черного.
Дракон как-то сразу скис. В расстройстве он даже перестал следить за своим внешним видом: стоял, растопырив пальцы на ногах, а не сложив их в аккуратный чешуйчатый «ботинок», рыхлил когтями почву, размахивал за спиной черно-глянцевым хвостом, и из бороды его теперь торчала типично драконья морда. Интересно, а чего, собственно, он от меня ожидал? Радостного возбуждения в предвкушении работы?
