Оставалось утешаться мыслью, что жена мастера Ли не посягает на большее, чем уже имеет, и хотя бы не машет мечом на плацу вместе с кузнецами, когда, согласно приказу сотника, тех время от времени выгоняют тренироваться за компанию с солдатами. В конце концов, порешили старики, пусть эта женщина покажет, что может делать. Если она и вправду хороший мастер, не будет большим проступком, если поработает для армии хуанди. Если же нет… Они не сомневались, что в этом случае муж повыбьет дурь из её головы. Или начнёт делать ей по ребёнку в год, чтобы было чем руки занять. Рожать сыновей – это лучшее, что может сделать женщина для мужа.
Что бы мы ни сделали, всё без исключения отзывается в мироздании. Чаще всего оно проходит для нас бесследно по причине незначительности события, но иногда… Иногда самая, казалось бы, мелочь возвращается к нам в самый неожиданный момент и с самой неожиданной стороны. А вот с чем возвращается – с букетом цветов или ножом – это зависит, как правило, не от нас.
В кузницу Яна вошла не как супруга мастера – с казанком пельменей на обед, – а как ученица мастера, с молотами разного веса и клещами. И первое, что ей поручили, с учётом заявленного опыта работы, это за неделю отковать из слитка, прошу прощения, «чугуния» – то есть обыкновеннейшей крицы – десяток ножей установленной формы. Раз работаешь здесь, изволь принимать участие в выполнении госзаказа. Оный «чугуний» в сталь можно было превратить только тщательной проковкой, здесь нужны были определённые чутьё и опыт, чтобы не перестараться и не доковаться до мягкого железа.
Нужно было хорошенько набить руку и приспособиться к особенностям местных материалов, прежде чем замахиваться на что-то более сложное в изготовлении. Голова-то всё быстро вспомнила, а вот рукам, отвыкшим от молота, пришлось по первому времени тяжело.
Она справилась за четыре дня. Когда хитрые старики попытались увеличить ей норму выработки, Яна с самым невинным видом попросила поднять ей статус с ученика до подмастерья. Старики посоветовались и решили с карьерным ростом жены мастера не спешить. Потому у неё образовалось три свободных дня. И поверьте, она их зря не потеряла.
Два дня у неё ушло на сбор кирпичных обломков – крепость-то строили из кирпича – выкапывание ямы и замешивание в соседней яме необходимого количества глины. Затем они с Ваней, перемазавшись по уши и смеясь над чумазыми физиономиями друг друга, выложили самопальную печь и прокалили её разложенным внутри костром. Яна молилась, чтобы ничего не треснуло: печь у отца в кузнице была добротная, не чета этой, которая вышла слегка кособокой. Ничего, для того, что она задумала, сойдёт. Ещё неделя ушла на изготовление тиглей. Яна прокляла ту минуту, когда решила обратиться к мастерам, изготовлявшим кирпич из местной глины. Уж лучше бы сама вылепила, честное слово, сэкономила бы время, потраченное на недопонимание и упёртость старшины кирпичников. Но в конце концов получила шесть тиглей нужной формы и толщины с крышками, в которых загодя проделали по небольшому сквозному отверстию. Но это мы немного забежали вперёд.
Пока тигли ещё сушились перед обжигом, наступил восьмой день, и пришло время для изготовления новой партии из десятка ножей. На этот раз ушло три дня, и появившееся свободное время женщина посвятила сбору ингредиентов… Вы представляете, что о ней подумали соседки, когда она начала рыться в мусорных кучах, выуживая оттуда обглоданные кости, козьи копыта, а в одной повезло найти сломанный пополам козий рог? В русском языке есть слово, описывающее их состояние, но здесь его лучше не воспроизводить. И строгала Яна свою добычу в корзину под перекрёстным огнём взглядов из всех дворов, из которых было видно кузнечное подворье. Древесный уголь сюда завозили, выпросить пару корзин было сложно, но можно. А соорудить кожаный мех для поддува человеку, знавшему кузнечное дело – пусть не пара пустяков, но уж точно не проблема мирового масштаба. Была бы кожа, шило с суровой нитью, клей, пара дощечек и свободное время.
Самым распространённым материалом в Бейши был всё тот же вездесущий «чугуний», но ей для задуманного процесса нужно было именно железо. Правда, оно, как и крица, было привозным и дорого стоило. Пришлось раскошелиться на два слитка и как следует поработать тяжёлым молотом, разбивая их на мелкие куски. А песка на берегу речки хоть засыпься. Вот теперь, когда собраны все ингредиенты, можно было начинать сам процесс плавки. Тем более, кирпичники умудрились-таки не запороть ни одного тигля, что удивительно: предмет-то им незнакомый. Три штуки она загрузила ингредиентами, а три оставила на потом. Если первый блин выйдет комом, будет в чём испечь второй, с учётом выявленных ошибок.
Положа руку на сердце, Яна переживала за результат этого самого процесса так, словно готовилась к защите диплома. Муж даже забеспокоился о её психическом здоровье, когда жена, с вечера запалив свою печку, всю ночь до рассвета убила на возню вокруг неё, а затем, прекратив поддув, засыпала её песком и развела сверху костерок. То, что она делала, не влезало ни в какие ворота, а на вопросы жена просто не отвечала, загадочно улыбаясь и обещая приятную неожиданность к завтрашнему утру. Если, конечно, её молитвы будут услышаны и всё получится, как надо. А когда костерок прогорел, со спокойной душой отправилась в домашнюю баньку.
Ранним утром следующего дня, до начала работы в мастерской, вокруг остывшей печи собрались все десять мастеров во главе с Юншанем и все ученики – сыновья и младшие братья кузнецов. В несколько пар рук, вооружённых лопатами, песок разгребли, и миру были явлены всё ещё тёплые почерневшие тигли. Три удара молотом, звон хорошо обожжённой глины, затем ещё один удар, короткий «крак» – и…
Узорчатая сталь! Неужели её отец владел секретом выделки узорчатой стали?
Два цельных дисковидных слитка и один располовиненный, с узором по сколу, пошли по рукам.
– Давно мы такого не видели, – сказал один из двоих стариков-кузнецов. – Лет двадцать уже, как в южных царствах за высокими горами началась междоусобица, так и перестали такие слитки возить. Стоили они… уж и не упомню, сколько, самому покупать не довелось. Много лян серебра пришлось бы отдать. Но я слышал, клинки из них выходили отменные. Правда, сам я секрета их выделки не знаю…
– Я знаю, уважаемый мастер Чжан, – сказала довольная Яна. – Конечно же, сделаю клинки.
– А секрет? – сварливо забурчал второй дед. – Много ли толку от твоего умения, если никому его не передашь.
– Передам, уважаемый мастер Шу. Непременно передам. Как только получу свидетельство мастера и право самой брать учеников.
– Какие ученики? – пока кузнецы пробовали слитки ногтем и судили об их свойствах, мастер Ли незаметно дёрнул жену за рукав. – Что ты несёшь, женщина?
– Я же не могла ему прямо сказать: «Дедушка, отвяжись», – устало проговорила Яна: муж называл её «женщина», когда был сердит.
– Мне покажешь, – категорически заявил Юншань. – А я уже сам буду решать, кого учить выплавке и выделке клинков.
Конечно же, воспитанные в смеси традиционного культа предков, конфуцианства и буддизма китайцы своего отношения к выражению «женщина, знай своё место!» не изменили, но это была империя Тан. Яна даже не догадывалась, что Тан была, пожалуй, единственной династией за всю историю Китая, смягчившей нравы и приветствовавшей заимствование полезностей из-за рубежа. Именно в этом и крылась разгадка, почему ей вообще позволили кузнечить. А ну как покажет некие секреты западных мастеров, не известные в Поднебесной? Не вредно будет и перенять, а женщину потом, выжав досуха, всё равно – к колыбели и на кухню. Что ж, ожидания оправдались. Узорчатая сталь стоила столько, что на деньги от продажи выделанных из неё клинков можно было бы купить дюжину слитков железа или пяток – хорошей стали. А уж если ей удастся создать узорчатый меч, как задумала – о-о-о! Так и быть, дать ей свидетельство мастера, и пусть тешит им душу, не забыв при этом передать секрет мужу и его кузнецам. Конечно, план по выпуску стандартных армейских мечей следует выполнять, но, согласно законам, всё, что выковано сверх плана, можно продавать с прибылью для артели. Почему бы, сдав интенданту оговоренное количество клинков – без рукоятей! те делали другие мастера! – не заняться до следующего предписания узорчатыми ножами и мечами? Да, долго, да, сложно. Но при успехе получается вещь, неоднократно окупающая все затраты на её изготовление.
