– Прости, я невежа. Я Мэргэн, приёмный сын хана Елюя. Это моя невеста, Алтан-одон. Мы поженимся, когда вырастем. А это – твоя невеста? – юный степняк кивнул на Сяолан.
– Это моя сестра, – Ваня невольно заразился степенностью речи. – Её отец женился на моей матери.
– Ты, наверное, сын воина, если беседуешь так достоинство… то есть достойно.
– Я сын кузнеца-оружейника, – важно произнёс Ваня. – Сразу двух.
– Как это? – впервые сквозь маску маленького степного вельможи проглянул обычный мальчишка, и его удивление можно понять.
– Мама – тоже мастер-кузнец, – улыбнулся Ваня, довольный своей удавшейся выходкой. – Видел нашего сотника? Видел его меч? Этот меч она сделала.
– Ты сын достойных родителей, – вмешалась девочка-степнячка, говорившая по-ханьски так же степенно, как и её малолетний жених до того, но гораздо чище. – Если хочешь, приходи завтра после полудня к белой юрте, приводи сестру… и младшего брата, который почему-то нас боится и прячется за её юбкой. Мы послушаем твой рассказ о далёкой западной стране, из которой ты родом.
Ваня раскрыл было рот, чтобы поблагодарить девочку за приглашение, как услышал приближающийся шум. Голоса. Встревоженные, испуганные, гневные. Степняки около юрт засуетились, побежали все в одну сторону – к площадке у белой юрты хана. Там, сидя на взмыленном коне, что-то отрывисто говорил только что приехавший степняк, судя по одежде – простой воин.
– Он говорит о внуках старого хагана, – Мэргэн, так и не нацепивший снова маску важной особы, принялся спешно переводить для своих новых знакомцев. – Ли Ванчжун… он убил ханьского наместника в Иньчжоу! Его родич принял титул хагана, и они зовут всех киданей на войну против империи!
– Предательство! – пискнула Алтан-одон. – Надо брату сказать!
– Брату и без нас расскажут… – судя по всему, услышанное сироте Мэргэну не понравилось.
– Это что же, война? – не веря своим ушам, спросил Ваня.
– Как отец и братья скажут, так и будет, – насупилась степнячка. – Род Дахэ нам не указ. Так отец говорит, а он знает.
– Но вы завтра всё равно приходите к белой юрте, – добавил Мэргэн. – Род Елюй и правда вам не враги.
– Надеюсь… – Ваня не мог оторвать взгляд от всадника, которого кидани уже забрасывали вопросами. – Этот хоть ваш, или из тех, которые подчиняются роду Дахэ?
– Наш…
– И то хорошо. Ладно, мы пошли. Если завтра прийти не сможем…
– Я тебя сам найду, Ли Ванди, – сказал желтоглазый ханский приёмыш и едва заметно улыбнулся. – Мы с тобой не такие, как все. Будем дружить?
– Будем. Почему бы и нет?
– Тогда до завтра.
– Братик, это и правда война? – испуганно шептала Сяолан на обратном пути. – Ой, надо отцу и маме обязательно сказать… Мятеж против хуанди! Что же будет…
– Если эти, из рода Елюй, останутся с нами, ничего не будет, – подумав, ответил Ваня. Он уже немного разбирался в местной политике. – Те не нападут сразу на крепость и на становище своего князя. Покружатся вдалеке и отвалят. Но обозы не пропустят, это точно.
Разумом Ваня понимал, что скорее всего так и будет. Но предчувствие говорило другое.
Белая полоса закончилась. Начались крупные неприятности.
– Забавно…
– Простите, господин?..
– Нет, ничего особенного. Я тут навёл справки, поднял пару документов из архивов. Наша подруга попала в очень интересное время.
– Ещё раз прошу прощения, господин, но вы это уже говорили.
– Говорил. Ещё не зная подробностей. А теперь, когда я их знаю, мне становится даже жаль эту неудачницу. Попасть аккурат между киданьским молотом и китайской наковальней – это нужно иметь особый талант… Восстание Ванчжуна, внука Суньаоцао, и Цзиньчжуна, внука Кугэ. Семена, посеянные нашим наблюдателем, всё-таки дали всходы. Северным провинциям империи Тан пришлось очень туго, кидани вырезали всех, до кого могли добраться…
– Если это так, господин, то нам останется лишь немного подождать, пока в том временном потоке её не прикончат. Лишённый «колпака» блокирующего амулета, ключ снова даст о себе знать.
– В который раз убеждаюсь, что не зря сделал тебя своей тенью. Что ж, подождём. Тем более что нам вскоре предстоит переезд поближе к месту событий. Это значительно упростит нашу задачу по изъятию ключа.
«Это если её прикончат, – и у теней есть собственная воля и собственное мнение. – А если нет?.. Вы, европейцы, так увлечены мыслью о собственном величии, что забываете о самых простых вещах. А у Дао, которого вы зовёте Всевышним, тоже есть чувство юмора. Лично я убедился в этом, когда допустил и… иной вариант развития событий. Если я прав, скоро всё встанет на свои законные места».
Война.
Бежала от одной – угодила аккурат на другую.
Честно сказать, у Яны по поводу создавшейся ситуации сложилось весьма определённое мнение. Но, во-первых, она всегда была приличной девочкой и почти никогда не материлась, а во-вторых, это не поможет. Сейчас уже неважен ответ на извечный русский вопрос «Кто виноват?» Гораздо важнее другой – «Что делать?»
– О том, что ты подружился с приёмышем Елюев, нужно рассказать господину сотнику, – тем временем Юншань давал Ване урок ханьского патриотизма. – Сегодня они союзники, а завтра приедут посланцы от самозваного хагана, и хан с сыновьями переметнутся на их сторону. Не в первый раз. Потому смотри в оба глаза и слушай в оба уха. Если услышишь что-то важное, немедля беги ко мне. Или сестру пришли, они девочек не трогают, пока не в явной вражде. Понятно, сынок?
– Да, отец. Я буду смотреть и слушать. Но этого мало.
– Что ещё?
– Если приедут эти… посланцы от мятежников, надо сделать так, чтобы хан Елюй не пошёл за ними. Мало ли что он там говорит? А то ещё нападут на нас.
– Умница, сынок, – улыбнулся Юншань. – Нам понадобится оружие. Такое оружие, какого ещё ни у кого не было.
– Так мама же говорила…
– Говорила. Теперь пришло время действовать… Ну, жёнушка, – это уже Яне, – бумага и тушь в доме есть. Времени у нас – до утра.
– М-да… – Яна с усилием потёрла пальцами внезапно занывший висок. – Или грудь в крестах, или голова в кустах… Не обращай внимания, любимый, – добавила она по-ханьски. – Это наша народная мудрость, в переводе означает что-то вроде «Либо славная победа, либо смерть». Третьего не дано… Вань, ты куда собрался? Кто у нас самый большой любитель… э-э-э… интересных книг? Вот и садись с нами, будешь консультировать.
Сотнику написали записку, где в иносказательной форме сообщили о сведениях большой важности, которые будут предоставлены поутру. Встала дилемма: кого послать с запиской? Фэня? Слугу могут и не допустить к коменданту форта, особенно если он принимает у себя киданьского княжича. Ивана? Ребёнка могут не допустить по тем же самым соображениям, да и показываться около дома сотника ему после знакомства с Мэргэном не стоит. Пришлось идти самому мастеру Ли, его слову сотник доверял. Поход и чтение записки закончились тем, что господин сотник пообещал лично проверить качество изделий мастерской – в присутствии молодого Елюя он просто не мог иначе замотивировать свой визит к старшине кузнецов. Надо ли говорить, что мозговой штурм производили вчетвером? Яна с сыном в качестве источника знаний, мастер Ли как технарь, а сотник – как специалист по киданям.
