Кочевники, конечно же, не надеялись с ходу ворваться в крепость, где их ждали и готовились к встрече. Потому и не спешились, дабы разбить лагерь, а устроили «карусель» под стеной, где им не мешали мелкая речушка и загодя сожжённые крестьянские выселки. Над головами солдат засвистели стрелы. К сожалению, арбалеты не доставали до них, только луки. Потому лучники, даже прятавшиеся за зубцами стен и щитами, первыми понесли потери. Ханьские солдаты и кидани хана Елюя в долгу не остались, по этому мятежники, желавшие покуражиться над осаждёнными, были вынуждены уйти подальше от стен: развлечение, обернувшееся пятёркой трупов сотоварищей, мгновенно утратило привлекательность.
Степняцкие стрелы частью перелетали через стену, и с глухим стуком впивались в крыши домов, пугая прячущихся обывателей. Хорошо, что они не зажигательные. Плохо, что зажигательными мятежники рано или поздно воспользуются, слишком «вкусная» идея. Сотник, правда, припас для осаждающих кое-какие сюрпризы, но нужно, чтобы те хотя бы лагерь разбили и разошлись по палаткам отдыхать с дороги. Вот тогда сюрпризы будут уместны. А пока…
Ванчжун знал, что в крепости есть пороховое оружие. Наверное, догадался, что такую ценную штуку пустят в ход только в самый ответственный момент. Он сделал бы ставку на измор, если бы имел время и ресурсы. С ресурсами у него как будто порядок, а вот с временем – не очень. Потому долгой осады и попыток выморить осаждённых голодом не будет. Впрочем, в Бейши было достаточно припасов, чтобы не только перезимовать в условиях осады, но и дожить до будущего урожая, пусть и на скудном пайке. Хватит всем. Елюи тоже не с пустыми руками пришли. Так что даже будь у Ванчжуна время, он бы сам подъел свои припасы намного раньше. Тем более что в крепости своих коняшек, в случае нехватки сена, могут пустить на мясо, а ему, степняку, без лошадей никуда. Значит, мятежник сделал ставку на штурм и откладывать его не собирается. Вот подтянутся последние отряды, воины отдохнут с дороги – и в бой.
Значит, самое позднее, дня через четыре, может, пять будет штурм. А этой ночью опять стоит ждать лазутчиков. Сотник был уверен, что в крепости ещё есть люди Ванчжуна, и тот просто обязан с ними как-то связаться. Вот бы выследить и подсылов, и гнилых людишек из своих… Но десятник Тао не сможет выполнять одновременно две задачи. Придётся выбирать, что важнее.
– Куда лезешь?
– Мне отсюда ничего не видно.
– Тоже хочешь стрелу в ногу получить, как Чжан Лянг?
– Не хочу.
– Вот и сиди. Успеешь ещё насмотреться.
– Так не интересно…
– Зато Лянгу сейчас так интересно – аж обревелся весь, как девчонка, пока мать ему рану перевязывала.
Мальчишки, заняв при первых признаках начавшегося боя стратегически выгодную позицию на крыше кузницы, хотели просто посмотреть. Обернулось это простреленной ногой одного из внуков старого мастера Чжана и грандиозным переполохом, поднявшимся в слободке после его воплей. Перепуганные кузнечихи, не глядя на опасность, тряпками загоняли своих чадушек по домам. Но вот перестрелка окончилась. Пришёл солдат с приказом господина сотника, чтобы женщины явились в кухню при казармах готовить ужин для гарнизона. Матери ушли, а от бабушек, сестёр и мелкоты, если есть сноровка и удача, сбежать несложно. Крыша кузницы снова была к их услугам, но самое интересное уже закончилось.
– Слезаем, – разочарованно протянул Ваня.
Поначалу отношения со сверстниками у него не складывались. Языковой барьер, незнание обычаев и экзотическая внешность сделали своё чёрное дело. Но постепенно барьер таял, обычаи постигались с лёгкостью, доступной лишь детям, а на внешность парнишки, которого сам мастер Ли усыновил, постепенно перестали обращать внимание. Кто-то даже припомнил каких-то усуней, по описаниям похожих на белобрысого мальца и его матушку: мол, когда-то жил такой народ рядом с хань, а потом ушёл в Страну семи рек. Иными словами, Ваня всё-таки вписался в мальчишечью компанию. Кто-то принял его спокойно, кто-то без конца выспрашивал о «далёкой западной стране», а с кем-то и кулаками помахать пришлось, не без того. В лидеры Ваня не лез, но в последнее время Чжан Бин, старший брат раненного сегодня мальчика, признанный вожак компании, всё чаще соглашался со словами слишком рассудительного для своих лет маленького чужестранца. Подобные вещи мальчишечья ватага улавливает очень быстро, и тогда всё зависит от личностей вожака и новоявленного «серого кардинала». Чжан Бин не стал открыто покровительствовать белобрысому, просто пару раз похвалил его за разумные советы, а тот был слишком горд, чтобы лебезить перед кем-либо. Даже перед подростком на три года старше и вдвое сильнее. Бина на улице уважали, а значит, с некоторых пор мальчишки тоже стали прислушиваться к тому, что говорит белоголовый. Раз сказал: «Слезаем», – значит, на крыше больше делать нечего. Темнеет уже, пора по домам, а то опять получат оплеух от матерей.
Время сейчас тревожное, и старшие взялись проводить младших до их калиток, хоть и идти здесь было всего ничего. У Вани старшего брата не было, потому его провожали Бин и Ляо Хэ, сын тёти Чунпин.
– Насчёт поглядывать вокруг это ты дельно помыслил, – сказал Бин уже у самой калитки, когда Хэ спровадили домой. – Сам придумал?
– Мать надоумила, – честно признался Ваня.
– Дружку своему степному тоже скажешь?
– Надо бы. Пускай к своим присмотрится.
– Ладно, – Бин огляделся вокруг. На улице – никого, кроме них. – Сегодня в ночь мы, старшие, приглядывать будем. Раз уж сам десятник Тао дал добро, значит, дело нужное.
– Что ещё десятник Тао сказал, помнишь?
– Чтоб сами не встревали, а только смотрели, слушали, запоминали и бежали потом докладывать ему или господину сотнику. Не дурак, запомнил.
– Меня с собой точно не возьмёшь?
– Не возьму. А то мне твои родители голову оторвут, – Бин хихикнул. – Хочешь – посмотри за нашей улицей. Мало ли, вдруг опять сюда сунутся.
– Ладно, – Ваня не особо рассчитывал на удачу и потому не расстроился от отказа. – До завтра.
Ни дверь, ни циновки за порогом не выдали шорохом, но Сяолан всё равно угадала его возвращение. Высунулась из комнаты и, стиснув кулачок, зашипела:
– Я маме пожалуюсь! – в её голосишке звенели гнев пополам с обидой. – Сам побежал на бой смотреть, а я тут с младшим сиди, да? Гу Инь старая, она спит уже. А я с Ляншанем вожусь… Одна!
– Да не видели мы никакого боя, – с не меньшей обидой прошептал Ваня, снимая обувь у порога.
– А стрела в Лянга как попала? Крик стоял на всю улицу!
– Они верхом стреляли, вот и прилетело… Уймись ты, – он заметил, что девчонка гневно засопела. – Мама правду говорила: это не игрушки. Поэтому ты будешь сидеть дома и делать то, что она сказала. Понятно?
– Понятно…
– Иди спать. Я сам мелкому сказку расскажу, если мама поздно придёт.
Скрипнувшая калитка и знакомые шаги за дверью… Мама пришла вовремя, на закате.
