Мы уже говорили, что «наши установки» об окружающем мире уходят корнями в «наши неприятности». По себе могу сказать, что это чистая правда. В моих взаимоотношениях с деньгами тайн и интриг всегда было с избытком. Я имею в виду, что в финансовой сфере я никогда не мог предугадать, что произойдет в следующий момент. Всю свою жизнь я прожил с убеждением: если у меня будут благие намерения, если я буду хорошим человеком и буду много работать (может быть, даже больше всех), мои финансы сами о себе позаботятся. Я взял за основу учение о человеческой карме, слегка видоизменил его, как мне было удобней, и стал жить согласно получившемуся закону. Я полагал, что мне совершенно не обязательно заниматься планированием личных финансов – Вселенная даст мне все необходимое. В рамках взаимоотношений с деньгами я отвел себе роль «подопытного кролика», вместо того чтобы со всей ответственностью отнестись к этой стороне жизни. Я словно брел, спотыкаясь, от одной проблемы к другой, не имея ни плана, ни ясного представления о конечной цели моего пути. В конце концов, если ни один воробей не будет забыт Богом, о чем же тогда переживать мне?
Сейчас я в шутку называю это «Извращенным учением Теда о карме». А Оливия Меллон называет его «превращением в финансового монаха». Вы, наверное, слышали что-то подобное: не стоит переживать о таких мирских вещах, как деньги; нужно сосредоточиться на том, что «действительно важно». Я работал в государственной системе, и этот факт лишь подливал масла в огонь, поощряя мое бездействие. «Делай свою работу, не ввязывайся в неприятности, и мы всегда позаботимся о тебе». Я стал приверженцем этой религии, которая учила не беспокоиться о таких пустяках, как деньги.
Хотя за спиной у меня было уже около двадцати лет психотерапии, и я наблюдал, как мои отношения с женой, детьми, друзьями и с самим собой налаживаются; как они растут, расцветают и созревают (да так, что раньше я и мечтать не смел), я все же никак не мог взять в толк, как работает денежный механизм. Поэтому я решил просто лишний раз не забивать себе голову.
И вот в один прекрасный день мне явился мой собственный Марли. Одна мудрая женщина восьмидесяти двух лет от роду спросила меня, позаботились ли мы с женой о себе в финансовом плане. Эта женщина получила от нас семинар в подарок – мы организовали его для тех дам, которые недавно потеряли своих супругов. Я, не долго думая, ответил: «Конечно. По крайней мере, мы делаем для этого все возможное. Я считаю так: если мы все будем делать как надо и с благими намерениями, все у нас будет хорошо». Моя собеседница на минуту задумалась и произнесла: «Ради ваших детей, надеюсь, что вы правы». Теперь я понимаю, что она имела в виду: если мы не обеспечим себя сейчас, то рано или поздно нашим детям придется взять это бремя на свои плечи и заботиться о нас, когда мы состаримся. Но в тот момент ее слова потрясли меня. Такие мысли еще никогда не приходили мне в голову.
На этом дама не остановилась, и за ударом слева последовал апперкот, который окончательно повалил меня наземь. «Я знаю, в чем ваша проблема, – сказала она. – Вы считаете, что заслуживаете лишь того, что вам жизненно необходимо прямо сейчас, и ни центом больше». Для меня это был как раз тот случай, когда кто-то изобличает одну из ваших неоспоримых истин, а вы и сами еще не отдаете себе отчет в ее существовании. Я стоял и не мог вымолвить ни слова. И, будто чтобы окончательно добить меня и отправить в нокаут, женщина произнесла свое последнее слово: «У меня гораздо больше всего, чем необходимо, – сказала она. – И это меня нисколько не смущает. Я абсолютно спокойна, ведь я знаю: что бы со мной ни случилось, моим детям не придется нести бремя финансовых забот обо мне. Вы и ваша супруга – очень щедрые люди. Но вы стеснены в средствах и, скорее всего, готовы оказывать поддержку только пятнадцати-двадцати нуждающимся в год. Я же, поскольку имею больше, чем необходимо, решила помогать тысячам ежегодно, а после моей смерти эти тысячи смогут продолжать получать помощь от благотворительных фондов, которым я завещала свое состояние». Это был момент истины! Я не вполне понимал, что мне делать с такой информацией, но знал, что все это очень важно.
Вскоре после этого к нам с супругой подошел один джентльмен. «Я наблюдаю за вами уже десять лет, – сказал он. – Вы трудитесь в поте лица. Вы щедры и снисходительны к человеческим ошибкам, и мне захотелось обеспечить вам достойную жизнь. Мы с женой хотим прямо сейчас сделать вклад в вашу пенсию, и вы сможете прожить остаток жизни так, как пожелаете».
«А вот и закон кармы, – подумал я. – Он и вправду работает!» И хотя нас терзали смутные сомнения, в течение нескольких следующих месяцев мы много общались с этим человеком, с его психоаналитиком, профессиональным бухгалтером и его финансовыми консультантами. И постепенно все больше и больше проникались уверенностью, что он действительно хочет так поступить и что он может себе это позволить. Разве мы имели право препятствовать его благородным намерениям, которые, к тому же, изменят нашу жизнь? В конце концов, разве не таким я себе представлял свое будущее? Разве не убеждал я всех вокруг, что так оно и будет? Разве это не закон кармы, который все-таки заработал?
В праздник Дня благодарения, за три дня до запланированного подписания банковского чека, нам позвонили. Тот самый джентльмен сказал без обиняков: «Мы с моей супругой передумали. Нам очень жаль, но мы не хотим этого делать». Я был шокирован. Я повесил трубку. «Кто звонил?» – спросила моя жена. «Фред. Все кончено, он больше не хочет обеспечивать нас».
Супруга упала на диван в гостиной и начала тихонько всхлипывать, а я громко произнес, ни к кому конкретно не обращаясь: «Не знаю, что именно я сейчас имею в виду и как это исправить, но в моих представлениях о деньгах есть что-то абсолютно, в корне неправильное. Я неверно понимаю то, как все это работает, и поэтому постоянно попадаю в такие ситуации, как сегодня».
На самом деле я хотел сказать, что я всегда полагался на милость кого-нибудь из посторонних, когда речь шла о финансовой стороне моей жизни. В тот день я впервые осознал: скорее всего, моя система убеждений о том, как работают деньги, в корне неправильна. Сейчас я называю это «мышлением бедняка», или ограниченным мышлением, когда человек не замечает огромного количества возможностей и вариантов. Я опустился на самое дно. Благодаря психотерапии я был уже достаточно мудр в других аспектах жизни и знал: в любой болезненной ситуации каждая сторона несет равную ответственность. Я твердо вознамерился выяснить, в чем же заключается моя половина вины.
Со временем я понял, что один из моих главных и самых сильных денежных сценариев поведения появился еще в те времена, когда я рос на родительской ферме. Я часто помогал отцу по хозяйству. Однажды, когда мне было лет десять, я собрал всю свою волю в кулак и спросил его, не может ли он платить мне по доллару в день за то, что я помогаю увязывать в тюки сено, собираю и укладываю его на хранение. В то время отец нанимал других мальчишек, моих ровесников – многие из них были моими друзьями. За эту работу он платил им доллар в час. Я знал, что мне он никогда не будет столько платить, и я подумал: а вдруг он согласится на доллар в день? Никогда не забуду, какие слова он произнес в ответ. Они стали основополагающим принципом моей жизни на последующие тридцать лет.
