После завтрака я стал причёсываться в туалете для мальчиков — и большой клок волос остался у меня на расчёске. Я ахнул от ужаса и выдрал ещё клок.
«Так у меня все волосы повыпадут!» — подумал я.
Выходя второпях из туалета, я зацепил рубашкой за гвоздь и оторвал один рукав. Я был так расстроен, что налетел сзади на мисс Уейкли. У неё из рук выпала кофейная чашка, и весь горячий как огонь кофе вылился на неё.
После уроков я разыскал Ханну. Она медленно ехала по коридору в своём кресле. Её больная нога была по–прежнему забинтована. Лицо всё так же покрывали красные прыщи. И один глаз, заметил я, опух так, что не открывался.
— Ханна! Мне надо с тобой поговорить, — окликнул её я.
— Ты передал его? — спросила она громким шёпотом.
— А?
— Я голос потеряла, — просипела она. — Ты передал череп Стретчу? Нам надо прекратить наше невезение. Я почти ничего не вижу. С трудом могу говорить. Вся кожа чешется. Я… я не могу так больше, Люк.
— Я должен найти Хозяина судьбы, — сказал я.
Ханна схватилась за мой оторванный рукав.
— Ты должен сделать, что он сказал. Ты должен повиноваться ему. Это наш единственный шанс.
— Как мне его найти? — спросил я.
— Он сам тебя найдёт, — прошептала Ханна. — Он появляется в невезучих местах. Ну, знаешь, — в разбитых зеркалах, там, где написана цифра тринадцать.
— Пойдём со мной, — сказал я.
И пошёл первым к своему шкафчику, помахав на ходу ребятам, которые направлялись в бассейн на тренировку. Мне хотелось пойти с ними. Но это было важнее.
— Нам надо поговорить с Хозяином судьбы, — сказал я Ханне. — Может быть, он опять появится из моего шкафчика.
Ханна, ехавшая за мной в своём кресле, застонала от боли.
— Нога так болит! — прошептала она.
— Он обещал, что наши несчастья закончатся, — сказал я.
Я повертел цифровой замок своего шкафчика и открыл дверцу. Изнутри пахнуло каким–то зловонием. Я зажал нос и затаил дыхание.
— Смотри, — задыхаясь, произнесла Ханна и указала на дно шкафчика.
Оно было устлано мёртвыми птицами. Целая куча серо–коричневых воробьёв, уже начавших разлагаться.
— Он оставил для нас подарочек, — пробормотал я. — Где же он сам? Собирается показаться или нет?
Нам не пришлось долго ждать.
Через несколько мгновений я увидел в глубине шкафчика свечение красных глаз. Потом тёмная фигура появилась из кучи мёртвых птиц и вылетела наружу, сгорбившись под чёрным плащом.
— Ты сделал, как я сказал? — проскрипел он. Впиваясь в меня взглядом горящих глаз. — Ты подарил мне нового раба?
— Да, — ответил я, отводя глаза. — Мы ведь договорились, верно? Теперь ты перестанешь нас мучить? Перестанешь насылать на нас несчастья? Ты обещал!
Капюшон запрыгал вверх–вниз.
— Нет, — негромко раздалось из–под него.
У Ханны и у меня одновременно вырвались протестующие возгласы.
— Неужели вы правда думали, что сможете договориться с Хозяином судьбы? — прорычал он. Его распахнутый плащ парил в воздухе, как крылья летучей мыши. — Я ни с кем не заключаю сделок. И не даю обещаний! И вам придётся принимать то, что Судьба уготовит для вас!
— Ты же обещал!.. — пронзительно вскрикнула Ханна.
Зловещая фигура тихо засмеялась.
— Сначала вы наслаждаетесь удачей. Потом вы должны платить за это. Таково правило, и вы не сможете его изменить. Вам следует это знать. Вам следует знать, что нельзя торговаться с Судьбой. Вы будете платить за своё везение до конца жизни!
— Нет! Подожди! Подожди! — умоляла Ханна.
Привстав с кресла, она хваталась за чёрный плащ, хваталась отчаянно, обеими руками.
Но Хозяин судьбы завертелся на месте, поднимая вверх потоки смрадного воздуха. Потом шагнул обратно в шкафчик номер 13, тяжело ступая ногами по горке мёртвых птиц.
Через мгновение он исчез.
Мёртвые воробьи лежали теперь и на дне моего шкафчика и на полу коридора.
Я повернулся к Ханне. Её плечи ходили ходуном. Громкие рыдания вырывались из горла.
— Он обещал…
— Ничего. Я тоже своего обещания не выполнил, — тихо сказал я.
И вытащил из кармана джинсов жёлтый череп.
— Ты не передал его Стретчу? — ахнула Ханна.
Я сжал череп в кулаке.
— Передал, да. Но забрал обратно ещё до того, как Стретч его увидел. Я не смог это сделать. Стретч так по–доброму со мной разговаривал. Я… не смог. Не смог разрушить чью–то жизнь.
Ханна покачала головой. Слёзы катились из её опухших глаз.
— Что же нам теперь делать, Люк? Мы обречены. Теперь нам не на что надеяться.
Глава XXII
«МНЕ НЕ НУЖНА УДАЧА!»
Я вёл мяч по подъездной аллее, с силой ударяя по нему рукой. Подбежал к баскетбольному щиту и сделал бросок крючком. Мяч отскочил от обода обратно ко мне в руки. Я резко повернулся и послал мяч двумя руками. Он пролетел в корзину.
Над моей головой луну закрыли облака. Белые конусы света от ламп гаража лежали на подъездной аллее. Весь дом у меня за спиной был тёмным, за исключением оранжевого прямоугольника света наверху — окна моей спальни.
Я бросил взгляд на крышу. Целый день там трудились рабочие, занимались починкой черепицы. Обрушившееся дерево убрали. Но одно окно — разбитое во время бури — всё ещё было загорожено картонным листом.
И всё это из–за меня, подумал я. Всё, что стало с домом, — по моей вине.
Отец ходит с палочкой. Он сильно вывихнул колено, когда упал с лестницы. Но с ним ничего страшного… Пока.
И это всё — тоже по моей вине.
Всё из–за моего невезения.
Я сердито швырнул мяч в баскетбольный щит. Он ударился с глухим стуком и отскочил обратно на дорогу. Я подхватил его и забросил в кольцо.
Везение… везение… везение…
Это слово вертелось у меня в голове как надоедливый мотив.
Потом я вновь услышал слова Стретча. Стретча, который никогда не говорил мне ничего хорошего: «Везение тут ни при чём, Люк. Это упорный труд и умение».
Упорный труд и умение.
А не везение.
«Ты не сможешь нарушить правило, — сказал Хозяин судьбы. — Сначала тебе даётся удача, потом ты за неё расплачиваешься».
Правило. Нельзя нарушить правило.
Дело не в везении. Тяжёлый труд и умение.
Я сделал ещё бросок. Провёл мяч и опять бросок. Хотя ночь была холодной, морозной, пот катился у меня по лбу. А я хотел работать ещё и ещё.
