— Нет… не помню.
* * *
Через несколько дней я узнала, что меня зовут Лия Милантэ, мне почти девятнадцать лет. Мы ехали вместе с родителями на старом «Фольксвагене», и попали в страшную аварию, в которой пострадали более двадцати человек. Грузовик въехал в пробку на мосту на бешеной скорости. Водитель скончался за рулем от внезапного инсульта, и неуправляемая фура врезалась в ряд машин. Мои родители погибли, а я выжила.
Мне обязательно помогут все вспомнить, ведь остались документы, архивы. Я скоро вернусь к нормальной жизни. Я ведь почти не пострадала, на мне нет ни одной царапины. Психиатр сказала, что потеря памяти — это последствие шока, и восстановление займет немного времени.
Потом я познакомилась с парнем, который потерял в той аварии сестру. Он пришел ко мне сам, сидел у моей постели и рассказывал о ней, а я смотрела в окно и с ужасом понимала, что не помню ничего, что не могу плакать, как он, не могу ничего рассказать. Внутри меня дыра. Просто черная воронка. Мне жаль моих родителей, но во мне нет опустошающего урагана боли, потому что не помню, как они выглядели. Я даже не помню, как выгляжу сама. Парень сказал, что я красивая. Конечно, я ему не поверила. В зеркало было страшно смотреть. Увидеть там чужое лицо, не узнать саму себя.
Моего нового знакомого выписали на неделю раньше, но он продолжил меня навещать. Он очень милый, старше меня на шесть лет, и у него своя компания по производству строительных материалов, которую тот получил в наследство от отца. Его зовут Стеф.
Как оказалось, кроме родителей у меня никого не было. Ни братьев, ни сестер, ни друзей. Никого, кто мог бы рассказать мне о себе самой. Странно, но мы совсем недавно переехали из другой страны, и родители все еще не устроились на работу. Когда меня выписали из больницы, я сиротливо стояла возле ворот и смотрела на клочок бумаги с собственным адресом. Старый район, съемная квартира, за которую не оплачивали уже несколько месяцев. Ужас от осознания, что мне даже не на что похоронить родителей, обуял меня чуть позже, когда я обнаружила, что хозяйка квартиры сменила замки.
Я заглянула в свою сумочку — только личные вещи. Ничего особенного. Паспорт, водительские права, колечко и странное колье с синими камнями.
За мной приехал Стеф. Я ужасно удивилась, когда увидела его в шикарном автомобиле, который затормозил у ворот клиники. Стефан сам отвез меня домой. Поднялся вместе со мной по обшарпанной лестнице, а когда я сунула ключ в дверь, он не подошел. Так я оказалась у Стефа.
Мы поженились через несколько месяцев. Мне тогда казалось, что это и есть моя судьба. Стеф создал для меня новую жизнь, окружил нежностью и заботой.
А еще через месяц, когда я решила закрыть в банке счета, свой и родителей, оказалось, что на моем лежит огромная сумма денег. Я спокойно могла похоронить родителей, даже купить дом и еще жить безбедно несколько лет. Как мне объяснили, скорее всего, это компенсация от страховой компании, но адреса и телефона не дали — вкладчик пожелал остаться анонимным. Число поступления денег совпало с днем аварии. Я обзвонила несколько человек из пострадавших, но никто из них не получал компенсации. Впрочем, какое это имело значение. Мы со Стефом решили, что эти деньги нам не нужны, и раздали их благотворительным фондам. Мой муж вполне располагал средствами содержать нас обоих, а также маленький домик в курортном городке. Его компания разрасталась, и через несколько лет мы смогли переехать в более просторный дом.
Я продолжала ходить к психологу каждую неделю, но так ничего и не вспомнила. Постепенно смирилась с мыслью, что прошлое для меня исчезло. Нужно жить настоящим, нужно приспосабливаться. Я не думала об аварии, исправно носила цветы на могилу родителей, ставила в каменную вазу, смотрела на их лица, понимая, что для меня они совершенно чужие. Так и жили втроем. Я, Стеф и опустошение. Я не знала, откуда взялась пустота. Но она слишком глубоко въелась в меня. Настолько глубоко, что я перестала ее замечать. Иногда она овладевала мною полностью. Я забивалась в угол постели и, раскачиваясь из стороны в сторону, плакала. Мне казалось, что у меня что-то отобрали, что-то очень ценное, словно вырезали важную часть и она фантомно болит внутри. В такие дни Стеф проводил дома, не хотел оставлять меня одну. Со временем, когда эти приступы прекратились, меня начали мучить странные сны, кошмары и мысли… очень много мыслей. Они взрывали мне мозг, они вплетались мне в голову голосами и событиями, которые я видела наяву. Карен — мой психолог, посоветовала их записать… Так я написала свой первый роман… Погрузилась в придуманный мир, заменяя им дыру в своем прошлом.
