Теперь от любых проверяющих я требовал соблюдения всех формальностей. Предъявления удостоверений и предписаний, составления протоколов и взятие письменных объяснений. Чиновникам-рэкетирам приходилось трудиться не один час, чтобы правильно заполнить документы. Затем я приходил на комиссию, где те же чинуши с постными лицами выслушивали мои объяснения с предъявлением вороха накладных и сертификатов качества. Они морщились от моего упрямства, как от занозы, и выписывали официальный штраф.
Платить я не спешил. Дожидался последнего дня срока оплаты штрафа и приносил чиновникам квитанцию о перечислении. Надо ли объяснять, что квитанция была поддельной! Я потратился лишь на изготовление печати Сбербанка. Это сэкономило мне кучу денег! Я со скорбным видом показывал липовую квитанцию, чиновник делал отметку, что штраф оплачен, и всё! Никто никогда не предъявил мне претензий, что деньги не получены.
В этом нет ничего удивительного. Чиновников не интересует наполнение бюджета, они ценят только купюры в своих карманах.
Поток проверяющих в мои магазины постепенно иссяк. Зачем тратить время, если там не дают на лапу.
Только от районной управы я не мог отделаться. Местные чиновники предпочитали брать дань натурой. Они «по-дружески просили» подогнать им алкоголь и закуски на торжество, покрасить фасады, закупить урны или вазоны, высадить цветы и благоустроить территорию. Как само собой разумеющееся — обеспечить праздничными продовольственными наборами ветеранов войны.
Забирая тяжелые пакеты, старички-ветераны были уверены, что облагодетельствовал их мэр Москвы Юрий Лужков. А хозяин магазина зловредный буржуй, которому перечислили народные денежки. Ветераны придирчиво осматривали подарок — не украл ли я чего из обещанного списка. И часто жаловались в управу.
Жаль, что с помощью фиктивных платежек и коробок с водкой не удавалось откупаться от «крыши».
Главари люблинских бандитов Саша Белый, Саша Черный и Саша Злой ко мне заезжали редко. При их появлении неприятно свербело в груди, а в душе расплывалась холодная тоска — сейчас что-то будет.
— Как бизнес? — неизменно спрашивал Саша Белый и смотрел на меня так, будто я украл его фамильное серебро и пытаюсь это скрыть.
Я бубнил про трудности, Саша Белый пропускал нытье мимо ушей и объявлял об очередном повышении ежемесячной дани. Я пытался возражать, но максимум чего добивался — благосклонной фразы:
— Ну, ладно. Со следующего месяца.
Иногда Саша Белый предлагал кредит на развитие. Для меня подобная «щедрость» была особым родом глумления. Если вдуматься, то отнятые у меня деньги предлагались мне же под грабительские проценты. Я знал предпринимателей, клевавших на такое предложение. В итоге они пахали вдвое больше, а всё, что зарабатывали, уходило бандитам. Часто, обвиняя в просрочке долга, бандиты отставляли предпринимателя ни с чем.
Для этого использовалась простейшая схема. В ответственный момент должнику организовывали критическую ситуацию: не поставлялся товар или задерживалась оплата. Иногда банально грабили — давали по мозгам и выхватывали сумку с деньгами. Рядовой боец, являвшийся за «выплатой по кредиту», вникал в трудности, сочувственно кивал и говорил: «Ну, ладно. Месяц отсрочки».
Через месяц являлись три хмурых Саши, и выяснялось, что ни о какой отсрочке они знать не знают, вести переговоры можно только с ними, а раз так — долг многократно увеличивался.
Деньги от рэкета бандиты вкладывали в торговую недвижимость. Мне поступали предложения об аренде построенных ими павильонов у метро. Условия, как водится, были грабительскими. Я отнекивался. Мне претила мысль, что я должен работать больше, чтобы еще больше получали бандиты. Это вызывало недовольство «крыши».
Однажды Саша Белый предложил мне «взять под себя» бар-биллиардную на Люблинской улице. Возможность погонять шары «на халяву» меня подкупила. Я поехал посмотреть объект.
Бармен, узнав, что я — будущий хозяин, выплеснул в раковину уже готовую порцию виски и налил «Джонни Уокера» из другой бутылки, с виду точно такой же, как первая. Дело было днем в почти пустом баре и я кивнул пареньку:
— Себе тоже плесни.
Мы выпили.
— Это самодеятельность или система? — я оттопырил мизинец в сторону «левого» «Джонника».
— А как иначе? Не мной заведено, не мне отменять. На одну фирменную, четыре подвальных.
Мне понравилась откровенность бармена. Мы поболтали о прочих хитростях выкачивания денег из подвыпивших посетителей. Навскидку выходило, что бизнес выгодный.
— А где прежний хозяин? — спросил я.
— Так это… Вы разве не знаете? — Бармен наклонился и перешел на шепот. — Под электричку попал. За баром железная дорога. Повздорил неделю назад с люблинскими, ну и… Менты признали несчастным случаем… Помянем?
Я залпом опрокинул двойную порцию, швырнул бармену купюру и вышел через служебный вход. Ноги сами собой вывели к железной дороге. Я стоял и смотрел на заляпанные чем-то черным бетонные шпалы. Пронзительный гудок предупредил о приближении электрички. Я не шелохнулся. Плотная волна воздуха, утрамбованная грохотом колес, ударила мне в грудь. Я покачнулся и осел.
Электричка умчалась. Я сидел, обхватив колени, и ясно представил, как однажды мои нервы не выдержат, я сорвусь, и брошу в лицо самоуверенным бандитам всё, что о них думаю. Они не «крыша», не охрана, не добрые защитники бизнеса и даже не решальщики проблем — этих слов отморозки не достойны. Я скажу прямо, они — грабители, бандиты и убийцы.
А затем, вероятно, меня ждет судьба бывшего хозяина бильярдной. Ведь, как ни крути, чем крупнее становится мой бизнес, тем выгоднее меня убить и всё присвоить.
«Крякалка» милицейского клаксона вернула меня к действительности. Сзади из черного «паджеро» вышел Саша Белый с равнодушной физиономией.
— Увидел твою тачку перед входом. Ну что, берешь? — он ткнул пальцем через плечо в сторону бара.
— Не мое это. Не справлюсь, — попытался отказаться я.
— Слушай сюда, паршивый комерс! — Саша повел шеей, как озверевший бык на корриде. — Мне надоел твой скулеж. Каждый, кто работает на меня, должен приносить бабла больше и больше. Если не можешь, то сдохнешь!
Он красноречиво показал на рельсы.
— А мне надоело платить твоим жлобам! — сорвался я.
Выбежавшие из-за спины Саши Белого два бритых парня сбили меня с ног и заломили руки. Они вздернули меня, и я оказался на коленях перед главарем бандитов.
Саша Белый приблизился вплотную и пригвоздил меня злым сузившимся взором.
— Короче так, бар ты не получишь. Но со следующего месяца твой взнос возрастает на пятьдесят процентов.
Он плюнул мне в лицо и пошел к машине. Бандиты ударили меня по шее и почкам и побежали за боссом. Они уехали.
И в этот момент, поднимаясь на четвереньки у железной дороги, где недавно было раскатано тело похожего на меня предпринимателя, я понял, что добром наше противостояние не кончится. Рано или поздно они выпотрошат меня полностью. Если я буду сопротивляться, меня убьют.
