Напарники разговаривали по работе, выезжали на задания, но «за жизнь» бесед не вели и о Галке не вспоминали. Валеев скис и не пытался подбить к девушке клинья. Это приободрило Ваню. И сегодня он решился зайти в паспортный стол.
— Это тебе, Галя. — Оперативник протянул Нестеровой кактус в горшке.
— Ты чего, Майоров?
— Кактус поглощает вредное излучение от мониторов.
— Это у старых лучевых коробок было излучение. А у меня плоский монитор.
— Не возьмешь? — расстроился Ваня.
— Давай уж, раз принес, — сжалилась девушка. — На микроволновку поставим.
— А Валеев к Петле поехал. Она его вызвала, — небрежно произнес Ваня заранее приготовленную фразу.
Нестерова подалась вперед и легла грудью на стойку, отделявшую сотрудниц от посетителей.
— Слушай, Вань, — зашептала она, — а тебе не кажется, что Петелина запала на капитана?
— Так Марат и сам к ней рвется. Еще неизвестно, кто на кого больше запал.
— Она старуха. Ей уже тридцать пять.
— И Валееву столько же. Они одноклассники. И говорят, у них что-то было.
— Я так и подумала: ностальгия, на старенькое потянуло.
— А мне молодые нравятся, — неожиданно изрек Ваня.
— Да? — заинтересовалась Галя. — И кто же это?
— Ну… такие, как ты, — признался старший лейтенант и покраснел.
Нестерова вздернула носик, расправила плечи. Ее грудь хоть и отдалилась от Вани, но приподнялась и выглядела еще эффектнее.
— Спасибо за кактус, Ванюша. Если что-нибудь понадобится, заглядывай.
— Я это… распечатки о проводнице Семеновой потерял.
— Сейчас у меня прием. Заходи вечером, — кокетливо улыбнулась Галя.
— Ага. Я приду, — кивал головой Ваня, пятясь к двери.
Его лицо озаряла широченная улыбка. Он убедился в том, что даже колючий цветок способен смягчить сердце девушки.
35
Елена Петелина вошла к полковнику Харченко. По размеру его кабинет был таким же, как и ее собственный. Но вот стол внушал уважение. Елена давно заметила, что чем выше начальник, тем больше у него стол. Этот закон соблюдался независимо от учреждения. Такое впечатление, что завхозы всех ведомств на тайном съезде приняли единые нормативы. Размеры и количество столов росли в соответствии со ступенями служебной лестницы, которые преодолел чиновник.
— Зачем вызывали, Юрий Григорьевич?
— Она еще спрашивает! Ты же меня, не глядя на погоны, поручением нагрузила.
— Ну что вы…
— Присаживайся, Петелина. Я в выходные пересекся со своим другом из ФСБ. Про Кольцова твоего кое-что узнал.
— Он не мой. Он отец подозреваемой Инны Мальцевой.
— Умер Кольцов. Скончался полтора месяца назад где-то в Англии.
— Вот как? — удивилась следователь. — А близкие, по-моему, не в курсе.
— Неудивительно. Кольцов скрывался. А после смерти нотариус занялся завещанием беглого чиновника. Благодаря этому о судьбе Кольцова и стало известно.
— Завещание… О какой сумме идет речь?
— Неизвестно. Но, по предположению эксперта, Кольцов переправил в офшоры не менее пятнадцати миллионов долларов.
— Странно.
— Что так мало?
— Странно, что ни дочь, ни ее муж не упомянули о смерти Кольцова и о его завещании.
— Возможно, нотариус еще не разыскал их. Ему незачем спешить: наследники далеко, а он рядом со счетами покойного.
— Или Кольцов отписал свои деньги совсем не дочери. Как бы это выяснить?
— Я знал, что ты об этом спросишь. — Улыбающийся Харченко протянул Петелиной лист с данными. — Мне сообщили имя лондонского нотариуса и номер его телефона.
— Послать запрос в Великобританию? — задала вопрос Елена.
Полковник юстиции со скептическим видом покачал головой:
— Учитывая уровень взаимодействия между нашими правоохранительными органами, ждать придется долго.
— Что же тогда?
— Вот ты и думай, нужно тебе это для расследования уголовного дела или нет.
Петелина обдумывала неожиданную информацию о смерти Кольцова. Бывший чиновник существенным образом влиял на благосостояние дочери Инны Мальцевой как до, так и после своего бегства в Лондон. Сначала он обеспечивал зятя выгодными заказами, а затем стал причиной неминуемого краха его фирмы. У новых чиновников имелись свои, «карманные» подрядчики.
Под яростным нажимом хрустнула дверная ручка. В кабинет ворвался тот, кого Петелина меньше всего ожидала увидеть: в ореоле отряхиваемых с куртки брызг перед Еленой предстал ее бывший муж Сергей.
— Ленок, так дело не пойдет! Какой пример ты подаешь дочери?
— А какой пример я ей подаю?
— Эта вульгарная надпись, — скривился Сергей и прогнусавил: — «Лена, я тебя люблю!»
— Думаешь, это я написала?
— Вот только не надо корчить из себя дурочку. Мы оба знаем, кто на такое способен.
Намек на человека, о котором она сама думала все утро, смутил Елену. Она опустила взгляд, переложила документы на столе.
— Мало ли кто кому пишет.
— Ленок, мне позвонила Ольга Ивановна. Ты знаешь свою общительную маму, а она знает всех в вашем доме. Единственная Лена кроме тебя — шестилетняя девочка, которая только учится читать. Есть еще восьмидесятилетняя бабушка, почти слепая. Так что же мне думать? Кому адресовано послание?
— А почему тебя это так заботит? — перешла в наступление Елена. — Мы с тобой разведены, я свободная женщина.
— Мы едем в Таиланд! Я уже купил билеты в бизнес-класс и забронировал пятизвездочный отель!
— Слушай, Петелин, я что-то не пойму. К чему такие расходы? Последняя оттепель в наших отношениях была связана с наездом ОБЭПа на твою компанию. У тебя снова возникли трудности с правоохранительными органами?
Сергей Петелин сел и проворчал:
— У меня всегда трудности.
— А вот с этого момента поподробнее. На тебя завели дело? Хочешь повлиять на следователя?
— Не завели пока. Но была проверка.
— По результатам которой…
— Не хочешь помогать — не надо! У меня достаточно связей.
Сергей закинул ногу на ногу. С минуту Елена могла лицезреть его гордый профиль. Затем подбородок ее бывшего мужа опустился, Сергей пошарил в заднем кармане брюк и вытер платком мокрое от дождя лицо.
— Я ради Насти стараюсь. В Москве скоро зима, а там лето.
— Петелин, ты хоть знаешь, что Настю назначили скипом?
