– Что ж, – развел руками приятель, – больше помочь ничем не могу.
– И на том спасибо, – задумчиво кивнула я.
– Поедешь в «Винтаж»?
– Вполне вероятно.
Мы попрощались, и я потопала к скутеру, который оставила неподалеку. Однако усевшись на него, я в задумчивости почесала бровь. Ехать в «Винтаж» не хотелось, и на то у меня была весомая причина. Однако оставлять дело на полпути я тоже не хотела, потому, вздохнув и понадеявшись на привычный русский авось, направила скутер в сторону «Винтажа».
Находилась арт-площадка, разумеется на центральной улице, вход был со двора. Оставив скутер на парковке неподалеку, я протопала через арку и вскоре поднималась по крутой лестнице на шестой этаж. Квартира Черненко у посетителей обычно тоже вызывала интерес, что неудивительно, ведь он был богат, холост и, чего уж таить, красив: высокий блондин с смеющимся голубыми глазами и кривой ухмылкой, которой он, кажется, сопровождал каждый свой разговор, независимо оттого, кто находился перед ним. Сложен он тоже был на отлично, к тому же умел себя подать. В общем, Черненко был завидный жених, потому обычно, проходя мимо его двери, все заводили разговоры о его успехе и жизни. Наверное, ему часто икается, но такова плата за известность, что поделать.
Я быстро проскользнула мимо его квартиры и, поднявшись на полпролета, оказалась возле зеленой двери, ведущей в арт-площадку. На ресепшене сидела симпатичная шатенка в очках, она мне улыбнулась, а я улыбнулась ей и быстро скользнула в коридор, чтобы не отвечать на любезные вопросы. Пройдя до нужного отдела, зашла внутрь и на мгновенье застыла, потому что словно попала в другой век: стены были увешаны картинами, старыми фотоаппаратами и лампами, видеокамерами, веерами. Я прошла к продавцу, парню лет тридцати, губастенькому, с вечно приоткрытым ртом, отчего создавалось впечатление, что у него насморк, но впечатление это обманчивое. Глаза, обрамленные густыми черными ресницами, смотрели доброжелательно, но с чудинкой. Его бы еще одеть в стиле начала двадцатого века, совсем бы попал в антураж.
– Могу я вам чем-то помочь? – Поинтересовался он у меня спустя полминуты, видимо, дал возможность спокойно поглазеть на окружающее.
– Возможно, – я замерла напротив и доброжелательно улыбнулась, – у вас продаются чернила для перьевой ручки?
– Вы имеете в ввиду стальные перья, появившееся в производстве Англии в начале девятнадцатого века?
– Думаю, что да, – не стала я спорить.
– Такие чернила мы обычно покупаем на заказ.
– Значит, я могу сделать заказ на них у вас?
– Да, конечно. Для постоянных покупателей заказ делается с постоплатой, но новые должны вносить предоплату. Мы даем вам подтверждение о получении средств, и когда товар поступает в магазин, вы можете прийти и просто забрать его.
– И много ли человек в нашем городе пишет перьевыми ручками? – Я придала голосу шутливости, но Константин все равно почему-то насторожился.
– Не так мало, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что эти чернила с добавлением определенных маркеров служат хорошей защитой документов, потому, хоть это и может показаться удивительным, их часто используют для оформления важных бумаг. Многие компании заказывают и перьевые ручки, и чернила через нас.
– Несомненно, – буркнула я, догадываясь, что причиной данного успеха является все тот же владелец заведения.
– Почему вас, собственно, интересует данный вопрос? – Константин уставился на меня не с подозрением, но внимательно. Немного поразмышляв, косясь на него, я решила, что можно сказать правду и вытащила из сумки карточку с посланием. Он посмотрел с недоумением.
– Обратите внимание на текст, – начала я, слегка перегнувшись через прилавок, – таких карточек у меня немало. Кто-то подсовывает их в мой почтовый ящик. Часто там бывают и угрозы, и просто неприятные вещи. Я обращалась в отделение, но они ничего не могут сделать. Или не хотят. Один мой приятель, он разбирается в каллиграфии, предположил, что послания написаны пером и специальными чернилами, а где их можно купить в нашем городе? – Для эффекта я развела руками и закончила. – И вот я здесь.
Константин всю мою речь стоял, внимательно глядя и неизменно приоткрыв рот. Когда я замолчала, он, потерев в задумчивости переносицу, вздохнул.
– Ситуация, безусловно, неприятная, но, к сожалению, я не могу вам помочь. Скажу только, что через нас чернила заказывают около десяти лиц, некоторые частные, некоторые – фирмы. Но дать по ним данные… Что, если вам рассказать об этом полиции? Они пошлют нам официальный запрос и…
Я так скривилась, что он замолк, впрочем, может, просто сообразил, что сморозил глупость. Так и будет наша полиция заниматься подобными вещами, конечно.
– Ладно, – махнула я рукой, – я что-нибудь придумаю.
Я покинула магазин в несколько смешанных чувствах, с одной стороны, внутренний голос подсказывал, что я на верном пути, с другой, тот факт, что ничего я толком и не узнала, меня расстраивал. Был еще один способ, его я оставила на тот случай, если в магазине не выгорит. Теперь выходило, что придется воспользоваться. Я как раз спустилась вниз и стояла возле двери Черненко. Можно было бы, конечно, и позвонить предварительно, но кто знает, что ему в голову стукнет? А так, шансов отвертеться от встречи у него значительно меньше. Если только дверь захлопнуть перед моим носом. Кстати, на это он вполне способен, более того, если подумать, даже имеет все основания. Я немного поразмышляла на эту тему, решая, не выйдет ли мне в конечном итоге боком данный шаг. Ворошить прошлое, когда ты сам спрятал его в сундук и закрыл на замок… И тут перед глазами возникло рябое лицо моего Джеймса Бонда, и я все-таки позвонила, сама не зная, на что надеясь. Через десять секунд тишины я позвонила еще раз, подержав звонок подольше, чтобы показать свою настойчивость. Почти тут же я услышала голос за дверью, раздающийся в пространство:
– Кого еще принесло, блин… – дверь распахнулась, и я увидела на пороге самого Черненко. Волосы растрепаны, из одежды только халат. Становилось очевидно, что я зашла не в самый подходящий момент. Но когда еще состоится наша следующая встреча, кто знает, потому я решила не убегать. Вадим, кстати, хлопал глазами в самом настоящем изумлении, а я ему не мешала. Еще секунд через тридцать он, наконец, сказал:
– Ирина? – И прозвучало это так недоверчиво, словно перед ним появился призрак. Хотя в какой-то степени я могла для него сойти за призрак. Из прошлой жизни.
– Это ее ментальное тело, – не выдержала я, это подействовало. Усмехнувшись, Вадим, наконец, вернулся к обычному состоянию.
– Извини, твой визит, скажем так, несколько неожидан. Чем обязан?
– Я могу войти?
– Я не один.
– Твоя подружка не может подождать в спальне?
– Ладно, проходи, – хмыкнул он, пропуская меня внутрь. – Пойдем в гостиную.
Мы прошли через холл в просторную гостиную, Вадим сделав знак рукой, удалился, а я стала осматриваться. В этой квартире мне бывать не доводилось. Наши с Черненко контакты прекратились примерно за два года до ее появления в его жизни. Надо сказать, вкус у него был, или у дизайнеров, хотя ни за что не поверю, что он доверил бы это дело каким-то посторонним людям. Не в том плане, что Черненко так уж любил свое жилище, а в том, что любил все контролировать. Я уселась на край дивана, Вадим появился почти сразу, все в том же халате.
