Они медленно проехали уже половину тоннеля, и, по идеи, свет фар уже должен был доставать до его конца. А так как марево не показывалось…
– Может, его уже нет?! – озвучила Ольга мысль Андрея.
– Может, – пожал тот плечами, – но мы видели его днём, возможно, ночью у него другой вид…
– Ты будто не хочешь, чтоб оно исчезало! – улыбнулась Ольга.
– Отнюдь, отнюдь! – поспешил заверить её в обратном Андрей.
Просто он боялся поверить в то, что видели его глаза. А видели они то, что тоннель уже подходил к концу, а марева всё не было.
Следующее произошло одновременно.
Андрей вдруг осознал, что его глаза уже несколько секунд видят нечто странное, но мозг пока не воспринимает это. Теперь же он понял, что свет фар, да и деревья в конце тоннеля, словно упираются или теряются, или может растворяются в густой непроглядной черноте.
Он только успел подумать об этом, когда ярчайшая вспышка заставила его зажмуриться, закрыть ладонями глаза и даже пригнуться в поисках защиты от нестерпимо яркого света.
Связи нет… Связи нет… Связи нет…
Долгое время только эта мысль крутилась в голове Степана Судакова, причем насколько долгое, он даже сам не знал.
Не было никаких других мыслей и никаких ощущений. Только темнота, тишина и крутившаяся, словно заевшая пластинка, мысль о связи.
Потом появился испуг.
Его принёс выплывший из глубин памяти звук: мимолетный, неуловимый и одновременно невероятно громкий и ужасающий. Звук просвистевшей у самого уха пули.
Потом пришло осознание какой-то непоправимой ошибки, а вместе с ним – медленно растекающаяся от центра груди боль, которая с каждой секундой становилась всё острее и невыносимей.
А потом Стёпа Судаков пришел в себя и обнаружил, что непрерывно шепчет:
– Связи нет… Связи нет… Связи нет…
Он чуть не закричал от невыносимой боли в груди, словно в него воткнули раскаленный добела стальной прут и медленно вращают им. Услышав над собой голоса, чуть не распахнул веки, чуть не заорал во всё горло: «ПОМОГИТЕ!!!»
Но сдержаться ему помогли два слова, два понятия.
Событие… Дар…
Едва они вспомнились ему, как боль стало переносить намного легче, он словно дистанцировался от нее, а голоса вокруг из неразборчивого гула превратились в понятые фразы.
– И сколько он бубнит так?
– Да уже минут пять!
Не открывая глаз, Степан узнал эти голоса: первый принадлежал лейтенанту Ващуку, второй – сержанту Коврову.
Сконцентрировавшись, всмонив все те навыки владения Даром, которые он уже приобрел, Судаков, не открывая глаз, смог увидеть столовую школы. Со стороны, откуда-то сверху, словно видел её глазами человека, подвешенного к потолку.
То, что он увидел, испугало и ужаснуло.
Прежде всего, его ужаснул вид себя самого – неподвижное тело с раскинутыми в стороны руками и огромным бардовым пятном на груди, одна нога закинута на опрокинутый стул, а губы, словно в бреду, непрерывно шепчут: «Связи нет… Связи нет…».
Над ним склонились Ващук, Ковров и эксперт. В стороне стоит сержант Лобенко, в дверях столовой – Игорь Светлов, а через него пытается заглянуть внутрь вахтерша. Четверка его бывших одноклассников сгрудилась невдалеке от сцены, на их лицах – смесь страха, непонимания и облегчения.
Судаков «спустился» от потолка, чтоб получше взглянуть в эти лица. Остатки их страха были, словно бальзам для его раны. Раздражало появившееся в их взгляде облегчение.
Но ему там оставаться недолго!
Стёпа чувствовал, что все возможностит, которыми его наделил Дар, вернулись в полной степени.
– …Он перестал шептать! – заметил Ковров, и, едва произнес это, как глаза Судакова открылись, и не предвещающая ничего хорошего усмешка промелькнула на его губах.
Свет в столовой неожиданно погас, вскрикнула девушка, от дверей донесся удивленный возглас вахтёрши, чертыхнулся Ковров. Но не прошло и пяти секунд, как свет также неожиданно включился вновь.
– Исчез! – констатировал эксперт очевидный и одновременно невероятный факт исчезновения со сцены тяжело раненого Стёпы Последнего.
…Вспышка была такой яркой, что Андрей почувствовал неприятную резь в глазах. Через пару секунд она прошла, но даже через плотно сжатые веки и прикрывавшую глаза ладонь, он чувствовал, что свет снаружи никуда не исчез.
– Что это?! – расслышал он вопрос Ольги, в голосе которой читался плохо скрываемый испуг.
Он понял, что девушка тоже инстинктивно наклонила голову вниз и, словно в подтверждение этому, ощутил щекой прикосновение её волос.
– По-моему, мы въехали в марево, – ответил он и вдруг сообразил, что машина продолжает двигаться вперед.
Самое забавное, а может и страшное, было в том, что он понятия не имел, стоит ли ему нажимать на тормоза или позволить машине вдигаться вперед. Или вообще дать задний ход? Кроме этой вспышки и нестерпимо режущего даже закрытые глаза света, ничего опасного ведь пока не произошло! Хотя, с другой стороны, откуда он знает, куда в данный момент движется машина?
Вот это и надо было выяснить!
Убрав ладонь от лица, Андрей, не поднимая головы, слегка приоткрыл веки и, несмотря на всё еще режущий глаза свет, в образовавшуюся щель смог увидеть свои ноги и часть приборной доски. Это уже обнадеживало! По крайней мере ноги и салон машины никуда не пропали!..
Однако свет по-прежнему не давал взглянуть за лобовое стекло, но так как характер движения машины абсолютно не изменился, Андрей сделал предположение, что они движутся по той же самой дороге в Лесном тоннеле. И, резонно предположив, что раз на данном участке с ними ничего не произошло, то лучше остановиться здесь, чем вслепую катиться дальше. Поэтому он мягко надавил на тормоза.
Через полминуты непрерывного моргания, он уже мог, не поднимая головы, осмотреть приборную панель и взглянуть на Ольгу. Та ответила ему взглядом забавно прищуренных глаз. И вскоре они смогли посмотреть за окна машины.
Лучи яркого света, пробиваясь сквозь густую листву, тонкими беловатыми линиями висели в сумраке… Лесного тоннеля. Машина стояла метрах в тридцати от его конца, и вот оттуда уже лился поток яркого… солнечного света. Да и сумрак тоннеля после черноты ночи больше напоминал яркую световую фейерию.
Однако, по мере того, как к глазам возвращалось нормальное световосприятие, краски окружающего мира приобретали нормальный вид. Правда, для сидящих в машине Андрея и Ольги ничего нормального в этом не было.
Ведь минуту назад они двигались по ночному тоннелю, а сейчас…
– …День?! – коротко воскликнула Ольга, от невероятности произошедшего забыв расширить вопрос до: «Сейчас что, день?!» или «Почему так быстро наступил день?!». Или, например: «Как мы так быстро попали в день?!».
