— Как увлекательно! А еще?
— Чистить столовое серебро, составлять реестр библиотечных книг, протирать пыль с фамильных портретов, вязать чехлы для кресел и свитера для Варгара…
— М-м, ну вы же наверняка делаете что-то и для себя? — подсказала я, беспечно улыбнувшись. — То, что радует именно вас.
— Разумеется… — растерялся слуга.
— И это?..
— Чистка водостоков, натирание паркета воском, починка мебели… — Хоррибл судорожно пытался придумать ответ, который бы меня удовлетворил. — О, еще люблю отливать из бронзы!
— Что именно?
— Колотушки для входной двери.
— А как вы относитесь к прогулкам на свежем воздухе? Так, слегка отвлечься, проветриться: заглянуть в соседнее королевство, слетать на другой конец земли, совершить морское плавание за тысячу миль отсюда, переместиться с помощью волшебного амулета в неизведанные дали?
— Что вы! — рассмеялся слуга. — Я никогда не выезжал за пределы замка.
— И вам не хочется узнать, что там, в остальном мире?
— Я и так знаю, — пожал плечами он. — Я об этом читал.
Я сменила угол атаки и проникновенно спросила:
— Тогда вам, наверное, бывает здесь очень одиноко? Без дружеского участия…
— Одиноко? — удивился он. — Я же только что перечислил, сколько тут дел. До конца жизни не переделать. Да и хозяин постоянно подкидывает новые…
— Ах да, ваш хозяин. Скажите, а почему он… носит маску? Господин Кроверус, как бы это помягче выразиться, уродлив? Такими, как он, пугают младенцев и должников?
— Уродлив? — Хоррибл задумался, и я поняла, что этим вопросом он задался впервые. — Нет, не думаю. Думаю, даже совсем напротив: хозяин красив. — Он уверенно кивнул. — Да, определенно красив.
— Зачем же он тогда прячет лицо под маской?
— Я… не знаю, — нехотя признал слуга. — Наверное, это как-то связано с тем делом, из-за которого он отлучается из замка дважды в неделю.
А вот это уже интересно!
— И это дело…
— Не знаю.
— Но я думала, вы в курсе всех его дел, — возразила я.
— Так и есть: всех, кроме этого. — В голосе снова засквозили ревнивые нотки. Наткнувшись на мой недоверчивый взгляд, слуга добавил: — Правда, принцесса, если бы знал, я бы вам сказал.
Тут я спохватилась.
— О, вы, наверное, думаете, что я так подробно все выспрашиваю о вас, вашем хозяине и замке, чтобы потом воспользоваться этой информацией для побега? Уверяю, что это вовсе не так!
— Что вы, принцесса, даже не думал.
— Правда?
— Ну, конечно! Иначе не был бы так откровенен. Но мне нет смысла что-то скрывать: вам ни за что отсюда не сбежать. Это попросту невозможно.
Пусть скажет это пятнадцатидюймовому корсету, который я носила дома.
Тут со стороны окна послышался скрежет. На решетке сидела летучая мышь. Когда мы повернули головы, она что-то крикнула. Хоррибл тут же вскочил:
— Уже иду!
Посланница щелкнула зубами, оттолкнулась от решетки и камнем рухнула вниз, а слуга принялся поспешно собирать посуду.
— Хозяин вызывает, — сообщил он, забрал у меня кубок и пристроил на нижний ярус тележки, к пустым плошкам. Спасибо, что позволили составить вам компанию, принцесса.
Не успела я опомниться, как он уже подтолкнул столик к выходу. По пути колесики застряли в пасти медведя (могу поклясться, шкура сделала это нарочно!), и я помогла высвободить их.
Слуга поблагодарил и распахнул дверь.
— Вы сегодня еще вернетесь?
— Надеюсь, принцесса. Все будет зависеть от того, зачем хозяин меня вызывал. — Он поклонился, выкатил тележку в коридор и добавил: — Ни о чем не волнуйтесь и думайте о приятном.
Закрыл дверь и снова запер меня.
* * *
К его возвращению я успела убедиться, что меж чугунными розами, оплетающимися окно, пролезает только рука, в щель между дверью и стеной не воткнуть даже чайную ложечку, которую я стащила во время чаепития, а зеркало по-прежнему глухо к моим призывам.
Когда слуга вошел, я уныло стучала палочкой по ксилофону, пытаясь воспроизвести мелодию, которую Озриэль разучивал на своих музыкальных стаканчиках. Пуфик-крысу я пристроила рядом, для компании. У нее снова прорезался хвост. Впервые в жизни я оказалась совершенно одна: рядом не было даже ворчливого паука, чьи саркастичные замечания не позволили бы мне пасть духом.
— Господин Кроверус приглашает вас на ужин, — сообщил Хоррибл с порога. Я выронила палочку. — Ужинать, — поспешно поправился он. — Составить ему компанию. Стать сотрапезником. Разделить скромную снедь.
Уверена, Кроверус выразился несколько иначе, но Хоррибл облек приказ в вежливую форму, щадя мои чувства. Отказываться я, в любом случае, не собиралась, да и вряд ли могла. Нужно использовать любую возможность для сбора информации.
Я поднялась, оправила платье и покорно склонила голову:
— Я готова, господин Хоррибл.
Слуга кивнул:
— Следуйте за мной.
МЕЖДУГЛАВИЕ
Тем временем в Затерянном королевстве…
Скрипнула дверь камеры, рядом на пол приземлился какой-то пакет. Уинни подняла голову и немедленно вскочила на ноги.
— Ты! Где Индрик, что ты с ним сделал?!
— Можешь идти, — кивнул Марсий стражнику.
Тот кинул сомневающийся взгляд на разъяренную гоблиншу, но подчинился.
— Это тебя не касается, — холодно ответил Марсий, когда он удалился. — Скажу лишь, что пользы от него теперь гораздо больше, чем было. Голова раскалывалась от его воплей.
— Лучше слушать его вопли, чем видеть твою рожу!
— Не смей так со мной разговаривать!
— А то что? Сделаешь статуей? Ты ведь только это и умеешь. Тоже мне, напугал! Зачем пришел?
— Забыла? Я король и могу ходить, куда захочу и когда захочу. Особенно у себя во дворце.
— И первым делом побежал в темницу? А я-то думала, Ваше Чугунное Величество сейчас примеряет парадные чулочки и лепит мушки, готовясь к коронации.
Глаза Марсия потемнели. Он шагнул вперед, придвинув лицо вплотную. Воздух в камере нагрелся, кисти рук угрожающе заалели в темноте.
— Ты забываешься, гоблинша.
— Вовсе нет, — прошипела Уинни, и не подумав отодвинуться, — гоблинша помнит свое место, а вы, Ваше Величество, можете сказать о себе то же самое? Оглянись, это ты стоишь в моей камере!
— Это мой дворец и моя камера.
— Может, и все, что в ней, тоже твое?!
