Он снова подставил руку кренделем, и я ответила недоверчивым взглядом.
— Но…
— Ты ведь не передумала насчет теплой постельки? До рассвета еще почти три часа. Конечно, если хочешь встретить утро на коврике перед дверью хозяина…
— Нет-нет, я уже соскучилась по своей розовой башенке и уютной розовой постельке.
По пути нам попалась галерея, полная горгулий.
— Жуть, — не удержалась я.
— Хозяин собирает.
— Какой оригинальный и тонкий вкус, — поправилась я.
Со всех сторон на нас пялились, косились и беззвучно рычали существа с раскинутыми для полета перепончатыми крыльями и короткими мускулистыми лапами. Кое-где на пьедесталах остались глубокие борозды от когтей — надо же, как добросовестно скульптор подошел к делу! Была даже парная композиция: две горгульи слились в неуклюжем танце.
— Коллекционное издание, — обронил Атрос и посторонился, пропуская меня в коридор.
— А стреляли из лука? — спросил он, снова пристраиваясь сбоку.
— В кого? — не поняла я.
— Ты сказала, что тебя и твоего мальца придружбило.
— А… нет, из арбалета, какого-то особенного ифритского. Озриэль сказал, что из него можно стрелять любыми заклинаниями, подходящими по калибру, но в тот раз он был заряжен стрелами дружбы. — Я вздохнула.
— И этот твой Озриэль умер?
— Нет, конечно! — вскричала я. — Даже не вздумайте такое говорить!
— Так в чем проблема?
— Как в чем? Я ведь вам только что сказала: стрела пронзила нас, и…
— В мои времена в случае ранения ты либо умирал, либо стрелу вытаскивали, и ты кутил дальше. Поскольку вы оба живы, не вижу проблемы.
— Мы вытащили стрелу, но заклятие осталось.
— Я так понимаю, стрела была магическая?
Я вспомнила черный дымок, рассеявшийся в воздухе.
— Да…
— Также мой опыт, — Атрос резко разорвал рубашку на своей груди, и я вскрикнула, — показывает, что иногда от стрел в ранах остаются щепки.
Я осторожно коснулась круглого, давно затянувшегося шрама, и воздух вокруг него колыхнулся молочно-белым паром. Призрак запахнул лоскуты рубахи и как ни в чем не бывало продолжил путь.
— Хотите сказать, что во мне или в Озриэле… или в нас обоих могли остаться магические щепки, которые мешают нам стать больше, чем друзьями?
— Да, — просто кивнул Атрос.
Во мне начала разгораться надежда.
— А как в ваши времена доставали такие щепки? — спросила я срывающимся от волнения голосом.
— Обыкновенно: щипцами.
— То есть если стрела магическая, то нужны…
— Магические щипцы.
— А где такие достать?!
— Понятия не имею.
— Но вы про такие слышали?
— Нет, но ничто не ново под луной. — Призрак остановился и снова отхлебнул из фляги.
— И что это значит?
— Может, ты выйдешь из моего рома?
— Простите. — Я сделала шаг назад, и он, глотнув последний раз, завинтил крышку. Наверное, содержимое бутыли никогда не заканчивается — должны же быть у призраков хоть какие-то преимущества.
— Это значит, что если сие пришло в голову нам, то кому-то это пришло в голову еще раньше, и этот кто-то уже нагревает на идейке… — Он многозначительно потряс кошелем на поясе. Нахмурился, снова потряс, потом вздохнул. — Ладно, в общем, представь, что он бренчал.
Мы как раз поднялись в башню и остановились перед моей дверью. Я принялась в волнении кружить по пятачку.
— Получается, все, что нужно, это найти лавку, где продаются магические щипцы…
— Я бы на твоем месте не рассчитывал на первую попавшуюся волшебную барахолку.
— …Или мастера, который возьмется за столь эксклюзивный заказ.
От следующей мысли я чуть не задохнулась, ночнушка вмиг стала тесной.
«… доставала или изготавливала в подпольных условиях то, что так просто не купишь в мастерской гнома или лавке магических товаров».
Так сказал Хоррибл! Теперь я знаю, кто сумеет помочь! Мир вновь обрел краски, запахи, вкус и надежду. Я почувствовала себя как узник, обреченный киснуть в мрачной камере, перед носом которого вдруг открылась радужная дверца с надписью: «Выйди через меня».
Я подскочила к Атросу и поцеловала его в щетинистую щеку. Губы ощутили только холодок.
— Спасибо! Спасибо-преспасибо вам!
— Не за что, принцесса, — он машинально потер щеку и взглянул на ладонь. — В прямом смысле: это знание тебе не пригодится. Ты никогда не выберешься отсюда, а твой возлюбленный друг в жизни не попадет сюда, уж извини.
— Это неважно, — ответила я, едва сдерживая улыбку. Пусть Атрос и дальше так думает, ни к чему давать Кроверусу пищу для подозрений. — Просто знайте, что вы мне очень и очень помогли. Я ваша должница.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — подмигнул он.
Ну что за неугомонный призрак! Я вздохнула, наклонилась вперед, вытянула губы трубочкой и зажмурилась. Холодка на губах не почувствовала, зато сползшая с плеча ночнушка вернулась на место. Я удивленно открыла глаза и увидела, что Атрос поправляет рюшечку.
— Как-нибудь в другой раз, принцесса.
В голосе почудилась грусть. Я решилась озвучить мысль, пришедшую в голову еще в пути.
— Вы именно так и умерли, — я осторожно указала на круглый шрам под лентами рубахи, — от стрелы? — Тон постаралась выбрать поделикатнее — вдруг Атросу неприятно вспоминать собственную кончину?
Он, против ожидания, приободрился:
— Не, это тут ни при чем. Умер я классически.
— А есть такая смерть?
— Сломал шею на охоте, — пояснил он.
— Мне… жаль.
— А вот мне нет, не самый худший конец: после отменного обеда, под веселые крики друзей, лицо горит от ветра, и какой здоровенный был тот кабанище, ты бы видела! — Он широко расставил руки. — Из всего можно извлечь урок.
— Даже из смерти?
— Из нее особенно. Очнувшись призраком, я понял, чего ни в коем случае не следовало делать. — Он снова задумчиво провел по щетине.
— Садиться на лошадь пьяным?
— Выходить из дома, не побрившись. Жаль, уже не исправишь. Ты до рассвета собираешься тут торчать или все-таки пойдешь спать?
— Пойду… если вы меня пустите.
Наяву я совершенно не помнила того, что знала во сне.
— Ах да, код. — Атрос встал сбоку и продиктовал комбинацию. Я повторила все в точности, и дверь отворилась.
