— Я вижу, что она… одна.
— Не подумайте, что это со вчерашнего ужина, — забеспокоился он. — Я специально заказывал утреннюю доставку через контору господина Мартинчика. Это элитный сорт гороха «Шикобрак», крайне прихотливый. Его выращивают лишь на одном острове во всем мире и собирают по особой технологии.
Я представила птицу синомолг, решительно рассекающую гигантскими крыльями воздух, с тем чтобы вовремя доставить мне утреннюю газету и горошину элитного сорта «Шикобрак». Интересно, горошину упаковывали отдельно?
— Простите, кажется, я не голодна… — Я вяло оттолкнула тарелку. — Наверное, вчера переела. Может быть, позже. Разогреете мне ее на обед.
— Уверены?
— Да. Заодно, если можно, закажите мне несколько сменных платьев. А то, что сейчас на мне, нужно будет вернуть в магазин, я напишу адрес.
— Конечно, принцесса.
Я одним махом выпила сок и прошлась по комнате, растирая затекшую шею. Слуга тем временем принялся складывать посуду на второй ярус тележки.
— А что новенького в замке? — беззаботно поинтересовалась я. — Мне будет интересна любая новость. Ну, к примеру, не прислал ли господин Мартинчик микстуру послушания?
— Увы, нет, лишь уведомил в краткой записке, что поиски продолжаются.
— Какая… досада.
— Что поделать, принцесса, но это сейчас не к спеху. Вообще, если хотите знать мое мнение, просьбы куда эффективнее приказов, как и все, что делается по доброй воле.
— О, как чудесно, что вы сами это предложили! У меня как раз есть к вам одна крошечная просьба.
Слуга в этот момент переставлял пустой стакан из-под сока. Пальцы побелели от напряжения.
— Просьба? — Он разогнулся. — Боюсь, что…
— Ничего крамольного, нелегального или трудновыполнимого. — Я непринужденно выглянула в окошко. Во дворе Рэймус выгуливал Варгара. Сперва разминал ему крылья, потом принялся кидать каучуковые морковки, их ящер приносил, перехватывая прямо на лету. — Видите ли, — я отвернулась от окна и подошла к слуге, вооружившись самой обаятельной улыбкой и убедительным тоном, — вчера я сказала господину Кроверусу, что намерена во всем его слушаться.
— Это просто прекрасно, принцесса! — поддакнул Хоррибл, не сводя с меня настороженного взгляда.
— Но он не поверил.
— Ну…
— Поэтому я хочу доказать искренность намерений и хотя бы отчасти загладить вину.
— Думаю, не стоит так беспокоиться и…
— Стоит, — отрезала я и тут же мягко добавила: — Иначе как он поверит в мою честность и кротость?
— Вы могли бы…
— И вот этим утром мне пришла в голову блестящая мысль. Она преисполнила мое сердце восторгом: я сделаю ему подарок!
— Подарок — это здорово, принцесса, подарок — это замечательно, — забормотал Хоррибл, пятясь вместе с тележкой к выходу.
Я быстро подтолкнула ногой пуфик, блокируя колесики, и пока слуга возился, пытаясь их высвободить, продолжила как ни в чем не бывало:
— Вот и я так подумала, поэтому прошу устроить встречу с ним.
Хоррибл резко оставил попытки.
— Зачем вам встречаться?
— Чтобы обсудить кое-какие нюансы. — Я обезоруживающе улыбнулась и почесала щеку.
— А вы можете сделать подарок, не покидая башни и не видясь с ним? Я все передам слово в слово.
Я накрыла его руку своей и мягко ответила:
— Нет.
* * *
— Нет.
— Но я еще ничего не сказала! — возмутилась я и покосилась на плеть, которую Кроверус красноречиво оставил на краю стола. Он просматривал какие-то письма в своем рабочем кабинете, а я стояла напротив, как нашкодившая студентка в кабинете ректора. Почему-то многим этот способ выказать пренебрежение кажется удачным — принимать вас во время разбора ужасно важной корреспонденции.
— Хоррибл передал, что ты хотела о чем-то попросить, так вот: просьба отклоняется. Возвращайся в башню. Хоррибл! — Слуга тут же выглянул из-за двери. — Проводи.
— Нет, стойте, — я невежливо вытолкала слугу в коридор и снова захлопнула дверь. — Это связано с моей аллергией.
Взглядом дракона можно было гвозди забивать.
— Подарок, который ты собиралась мне сделать, связан с твоей аллергией?
— Напрямую, — кивнула я. — Помните, вы вчера спрашивали, нельзя ли как-то решить этот вопрос. Тогда я постеснялась сказать, что сыпь у меня появляется от волнения, а в новом месте я всегда испытываю беспокойство. Ваш замок — новое место.
— Хочешь сказать, у тебя аллергия на мой замок?
— Да, то есть нет, вернее, не совсем. — Я глубоко вздохнула и сцепила пальцы на груди: — Есть одно занятие, которое действует на меня успокаивающе. Уверена, оно послужит лучшим лекарством. К тому же оно совершенно безобидное. Невиннее некуда.
— И это?..
— Вышивание.
Дракон поднял бровь. Дракон опустил бровь. Фыркнул, выпустив облако серебристого дыма и опалив искрами края письма, которое держал. Тут же принялся раздраженно сбивать тлеющий огонек ладонью. Я потянулась помочь, опрокинула чернильницу и залила радужной лужей пергамент.
Зато потушила.
Целую минуту стояла тишина. Я уже подумывала позвать Хоррибла, когда Кроверус едва слышно прошелестел, не поднимая глаз от испорченного письма:
— Вышивание? И это все?
Я посмотрела на бьющуюся на виске жилку, на когти, пробороздившие в лакированной поверхности канавки…
— Д-да… а еще, — остальное я выпалила на одном дыхании, — хотела бы снова посетить темницу.
— Зачем? — удивился он, забыв даже разозлиться.
— Чтобы научиться смирению и покорности, как вы того желали.
— Я думал, ты это и так умеешь.
— Чтобы еще лучше научиться, — раздраженно ответила я, — сильнее проникнуться, так сказать, и помнить, что бывает с теми, кто вас ослушается.
Он наконец поднял черные глаза в обрамлении серебристых ресниц, и меня опалило с ног до головы. До чего же взгляд может быть выразительным… и завораживающим.
— Хорошо.
— Хорошо? — не поверила я.
— Хорошо.
Дракон внезапно поднялся, обошел стол, навис надо мной — по-другому не скажешь — и упер пристальный взгляд в грудь. Я невольно подтянула край выреза. Когда Озриэль вот так смотрел, я не ощущала неловкости, было даже лестно, но тут почувствовала, что заливаюсь краской, да еще и кожу защипало как раз в том месте, куда он уставился.
— Что там у тебя?
— Э-э, что вы хотите этим сказать? Да как вы вообще… то есть разве можно и…
