Алая небрежно поправила юбки и вернулась к остальным. Ее встретили восхищением — все, за исключением Седого. Наверное, старик был недоволен, что та без спросу полезла с ласками к его ящеру.
Остаток пути до центрального входа драконы преодолели без приключений. Разряженные и оживленно переговаривающиеся, они походили на обычных гостей, собравшихся на званый ужин. Шествие замыкала шестерка слуг в белых шапочках. Они несли на плечах перекладину, на которой покачивалась, как мне показалось, ванна. Уже начало смеркаться, поэтому видимость оставляла желать лучшего. Но когда свет факелов упал на предмет, я поняла, что это огромный бронзовый котел, покрытый лентами барельефов, а белые шапочки слуг до боли похожи на колпаки поварят.
Прежде чем войти в замок, Алая подняла голову и посмотрела прямо на меня. Уголок рта дернула кривая улыбка, обнажив заостренные золотые зубы. Кроверус, поглощенный только ею, что-то сказал и сделал приглашающий жест в сторону двери. Красавица благосклонно ему кивнула, изящно приподняла подол и шагнула внутрь.
Все это время я стояла, прижавшись к решетке, как зачарованная, не в силах оторваться от происходящего. Когда чары спали, меня охватил леденящий животный ужас.
Появление бронзового котла прояснило, почему Кроверус меня не съел. Просто у драконов принято делиться. Вот он и пригласил соплеменников и свою подружку на праздничный ужин, главное блюдо которого — я.
Лжец-лжец-лжец!
ГЛАВА 18,
в которой я лечу, как ветер
Усилием воли отлепившись от окна, я подбежала к тазу, схватила кружку, оставшуюся после обеда, и зачерпнула вязкое серебристое зелье. Побултыхала и плеснула его на решетку, представляя вместо нее лицо дракона. Раздалось шипение, и прутья, на которые попала жижа, начали прямо на глазах таять, как свечной воск. Я наблюдала, затаив дыхание и подпрыгивая от нетерпения. Получилось или нет? Получилось или нет?
Голоса драконов слышались уже где-то в замке, несколькими этажами ниже.
Еще минута, и три чугунные розы, окончательно размягчившись, превратились в радужную слизь. Тягучие капли потянулись вниз. Я смахнула их полотенцем, снова зачерпнула из таза и обработала следующий участок решетки.
Судя по удаляющимся голосам, гости свернули к обеденной зале.
Я кусала губы, отсчитывая самые долгие в моей жизни шестьдесят секунд. Ничего, до назначенного часа еще целых десять минут, а Кроверус ведь пунктуальный дракон. Он не начнет раньше времени. Пока рассядутся, пока решат, кому ножка, кому шейка…
Следующие четыре розы стекли переливающимися соплями. На этот раз я даже полотенцем протирать не стала. Попыталась высунуться наружу — может, уже достаточно? Голову и руку протиснула, но второе плечо не пролезало — мешали оставшиеся две розы.
Значит, последний взмах, и прощай решетка — зелья хватит тютелька в тютельку. Я погрузила кружку в таз, поелозила по дну, собирая остатки, и тут услышала на лестнице шаги. На лестнице моей башни.
— Принцесса, вы готовы?
Хоррибл.
Рука непроизвольно дернулась, и добрая треть варева выплеснулась на ковер. Оно так и осталось лежать лужицей — действовало только на чугун и было совершенно безвредно для прочих материалов.
Нет времени собирать. Я перепрыгнула через лужу, метнулась к окну и выплеснула остатки на решетку, умоляя розы истаять поскорее.
Шаги остановились прямо за дверью.
— Мы уже тут.
Мы? Кто мы?!
— Ты ее не под венец ведешь, — пробурчал Кроверус. — Открывай.
Послышался вздох, а потом — перестукивание. Слуга начал открывать дверь.
— Нет! — взвизгнула я, расправляя панно. Оно, как назло, зацепилось за раму, а я дергала и никак не могла сообразить, как его освободить. Мысли разбегались от ужаса.
Стук замер.
— Я не одета! — крикнула я, изо всех сил рванув на себя полотно. Рама опрокинулась и с грохотом повалилась на пол.
— Открывай, — коротко приказал Кроверус.
— Но принцесса не одета и…
— Ты что, не слышишь? Принцесса дурит нас. Открывай, я сказал!
Быстрая дробь, щелчок замков и скрип рассохшегося дерева о каменные плиты. Я подбежала к окну, вскарабкалась на подоконник, расстелила ткань и встала на нее, не обращая внимания на продолжающую стекать мне на волосы и плечи слизь. Дверь распахнулась, и в проеме застыл Кроверус. Ярость и изумление просочились даже через маску. Глаза в прорезях стали размером со спичечные коробки.
За его спиной мелькнуло ошеломленное и вконец растерянное лицо Хоррибла.
— А ну, слезай немедленно! — прорычал дракон и в два прыжка пересек комнату.
Я отвернулась и громко приказала.
— Вперед! Скорее!!!
И в тот момент, когда Кроверусу оставалось сделать последний шаг, полотно снялось с подоконника и устремилось навстречу ветру и сумеркам.
Когти полоснули щиколотку, но удержать не успели. Я упала на четвереньки, отчего ткань посредине просела, и обернулась. Дракон стоял в оконном проеме, тяжело дыша, и радужные сопли стекали на его костюм.
— Вернись, глупая! Разобьешься!
Я ответила нервным визгливым смехом.
— Никогда!
Поверить не могу, что сделала это! Разработала план, вырвалась из плена, теперь остается только добраться до ближайшего… да хоть куда-нибудь добраться, главное, подальше отсюда.
Полотно скользило вперед. Несколько слуг, оставшихся во дворе, наблюдали за моим полетом с разинутыми ртами. Ящеры тоже подняли головы и встрепенулись, словно желая присоединиться, но вынуждены были разочарованно опуститься обратно — цепи держали крепко.
Мне казалось, я лечу быстрее ветра, оставляя позади Кроверуса с его рычанием и замком, полным ужасов, на деле же удалилась от башни всего на пару метров.
Господи, я лечу, лечу! Господи, я… падаю!!!
Полотно ухнуло вниз, но тут же выровнялось, и захлестнувшая меня волна паники пошла на спад — ровно до того момента, когда все повторилось. Что-то шло не так. Панно с лысинкой в правом уголке, который я так и не успела прошить магией, медленно, но верно снижало скорость, да и само начало двигаться с видимым усилием, рывками.
— Ну, что же ты! Быстрее, вперед! — умоляла я.
Лоскут внял призыву, собрал остатки сил и предпринял еще одну героическую попытку, но надолго запала не хватило. Ткань мелко задрожала и начала выписывать в воздухе зигзаги, то проваливаясь, то снова выкарабкиваясь. Я вцепилась в нее и заверещала, как самая настоящая дева в беде, каковой сейчас и являлась.
Перед глазами все вертелось, Хоррибл что-то кричал с искаженным лицом. Кроверус не кричал, он стоял в оконном проеме, вцепившись одной рукой в кладку, а другую протягивал мне:
