А вот этот вопрос уже непосредственно касался меня.
– Что ты знаешь о его способности?
Андрей пожал плечами:
– Он может управлять любым человеком, вампиром или Охотником, если находится в непосредственной близости от него. Сила его внушения безгранична, но оно постепенно ослабевает, когда объект воздействия выходит за зону влияния. То есть он может внушить, например, сделать в его присутствии что угодно или отправиться куда-то еще, чтобы немедленно выполнить приказ. А если вампир, человек или Охотник долгое время не подвергается воздействию, то освобождается от внушения. Но армия и свита Императора никогда не покидают поле его контроля.
– А сколько их?
– Пять тысяч.
Ух, какой хитрюга этот ваш Высокий Управитель. Значит, у него пять, а у остальных только по тысяче, причем их объединению сам Император всегда может помешать.
– Я теперь понимаю, почему вы подписали с ним мирный договор. Но почему вы продолжаете его соблюдать?
– Нет, мои предки подписали договор добровольно. Цивилизация вампиров, когда она регламентирована, не мешает людям, а иногда даже и помогает – научные изобретения, требующие многолетних исследований, финансовые инвестиции от тех, кто имеет возможность сколачивать капиталы сотни лет, и так далее. К тому же, если бы не стало вампиров, то отпала бы и необходимость в нас. Природа бы избавилась от гена Охотника за его ненадобностью. Так что это вопрос не только их выживания.
Сегодняшний разговор, безусловно, был очень полезен для меня. Но был еще один вопрос, требующий ответа:
– А ты слышал что-нибудь о Гемме? Это какая-то связь, но не та, что у Дитя и Мастера, а другая – между вампиром и человеком.
Он удивился внезапной смене темы, но ответил:
– В общем-то, немногое. Знаю, что такое происходит очень редко. Вампир и человек ощущают взаимную тягу к объединению… почти в одно существо, это и любовь, и преклонение, и страсть, и восхищение, и ощущение друг друга на расстоянии, и полное проникновение в чужие эмоции, и бла-бла-бла. Вампир всегда обращает соединенного с ним Геммой человека, это вроде как неизбежно, хотя, может, они просто следуют обоюдному желанию навсегда остаться вместе. Гемма окончательно закрепляется, когда происходит обращение. Геммные вампиры очень сильны – это я знаю наверняка. У нас даже существуют особые правила ведения боя с такими, хотя последние из них погибли, кажется, в Войне Тысяч. Их сила и способности многократно возрастают, причем способностями они тоже как бы делятся друг с другом. Думаю, безумие бессмертия Геммным угрожает в гораздо меньшей степени, ведь они испытывают искренние эмоции по отношению друг к другу, не требующие внешней подпитки. И их чувства абсолютно взаимны, в отличие от односторонней привязанности Дитя к Мастеру. Но почему тебя это интересует?
Я не знала, как ответить. Но Андрей вдруг изменился в лице. Он понял.
– Ты! У тебя Гемма с Ником! – он вскочил на ноги. – Точно… Точно! Сегодня в «Клыке» я не чувствовал его рядом. Он был далеко! Бет с Марком были гораздо ближе, но даже они не успели понять, что происходит! Он появился мгновенно, как только почувствовал твой страх, – он вглядывался в мое лицо, ища подтверждения.
– Я, на самом деле, не уверена. Просто было несколько странных ощущений… Но все посчитали это случайностью или просто не захотели мне объяснять. Я не знаю, как это проверить, – я пожала плечами.
Андрей очень быстро пришел в себя:
– Зато я знаю. Лови доказательства, милая!
Он подошел ко мне и, потянув за руку, заставил тоже подняться. Андрей пальцами провел по моей щеке, потом притянул к себе и поцеловал. От неожиданности я оторопела, но его губы были так нежно-настойчивы, что я ответила, уходя от реальности и мыслей. Мои руки вцепились в его плечи, а он прижимал меня все сильнее.
Но вдруг я почувствовала раздражение. Отпрянув, я смотрела в глаза Андрею, а чувственные эмоции, вызванные поцелуем, быстро перерастали в злость. Боже, как я ненавижу этого белобрысого Охотника! Чтоб все их отродье гнило в аду! Я чувствовала… ревность?
Внезапно до меня дошло, и я оглянулась. В дверном проеме стоял Ник. На его лице сияла спокойная улыбка, он сказал что-то похожее на «И чего вам не спится? Уже день на дворе» и, развернувшись, зашагал обратно к лестнице. Никакого раздражения ни в одном жесте! Но я точно знала, что он на самом деле чувствовал и что появился там только потому, что ощутил мое волнение.
Я снова посмотрела на Андрея. Может, Нику еще нужны были доказательства, мне – нет.
Андрей подмигнул, но не стал расспрашивать. За это я была ему благодарна. Как и за все остальное. Из всех мужчин на планете я бы выбрала Андрея. Если бы не было Ника.
* * *
Я долго ворочалась в постели, копаясь в мыслях. Мое бессмертное будущее не выглядело таким уж безоблачным, хотя я раньше об этом почти не задумывалась. Но самое большое раздражение во мне вызывала эта самая идиотская «Гемма». Пора было уже признаться себе, что моя влюбленность в Ника уже давно вызревала, просто я не давала себе труда слишком глубоко анализировать свои чувства. Но влюбленность – это, по сути, прекрасное чувство, даже если она не взаимна. Я ничего не имела против того, чтобы испытывать к нему определенные чувства и уже ясно осознаваемое сексуальное влечение, но быть рабой какой-то там «Геммы» я отказывалась! Я не знала, является ли она причиной или следствием этой самой влюбленности. Я бы предпочла второе. Или нет, я бы предпочла оставаться свободной в своем выборе.
Нику я тоже нравилась, сейчас это было для меня очевидно, но внешне он ни разу этого не показал. Почему? Может, его тоже не вдохновляет перспектива навсегда связаться Геммой с одним человеком, пусть даже и приятным ему? Я думаю, он до сих пор отрицает то, что уже даже Андрей понял. А может, он просто чего-то ждал? Меня пугала мысль о том, что я могу провести сотни лет вместе с ним, в самом прямом смысле слова «вместе». При этом мы будем постоянно ощущать наиболее сильные чувства и эмоции друг друга. Любовь любовью, но какое-то внутреннее свободное пространство должно же быть! А какой будет секс с тем, кто совершенно точно знает, что ты чувствуешь? И каково это – одновременно чувствовать свою и чужую страсть?
Последняя мысль у меня почему-то уже не вызвала должного отвращения. Все же речь шла о Нике. Может, с ним вечность не покажется такой уж длинной? Может, потом его присутствие в моей голове будет казаться естественным? Посмотрим, что будет дальше. А если все уже предопределено, ну что ж, тогда придется позволить моей влюбленности стать Любовью. Хотя «моего» больше ничего не останется. Все будет только «нашим». Меня снова передернуло от отвращения.
* * *
С того дня, однако, мой «вечный суженый» стал меня избегать. Я предполагала, что теперь он себе окончательно признался в существовании Геммы, а потому, решил просто пока держаться на расстоянии. За столом он никогда не садился рядом, на мои попытки поговорить реагировал односложно. Со своей стороны, я решила ничего не предпринимать. Возможно, игнорирование этой мистической связи могло бы ее разрушить? А любовниками мы можем стать и потом, когда я пройду Ритуал. Если этого захотим.
