– Прав. Но говорить я буду не от имени Баланса, а как частное лицо. Для начала попроси всех удалиться.
– Невыполнимая просьба, – помотал головой крэкер. – Половина-то респетадос уйдет, но остальных, боюсь, и пушкой не добудишься. Хотите побеседовать? Тогда пойдемте в отдельный кабинет.
– Уж не в башне ли Забвения тот кабинет находится? – взял быка за рога Гвидо.
Я продолжал держаться в тени, но стоял уже за спиной Фило, поэтому смог заметить, как при упоминании злосчастной башни плечи диктатора напряглись. Однако других признаков смятения он не проявил.
– Вы что, всерьез верите в ту дурацкую легенду о якобы имеющейся у меня во дворце невидимой башне? – расхохотался Фило. Смех был довольно естественным – властитель фуэртэ Транквило бесспорно обладал актерскими данными. – Скитальцы давно распускают подобные беспочвенные слухи, а кое-кто даже клянется, что побывал в этой заколдованной башне. Выходит, теперь и до вас, небожителей, сплетни докатились. Бред, бред и еще раз бред – вот что я вам на сей счет отвечу! Ахинея! Не верите – идите и проверьте! Хоть целую неделю ищите – никакой лишней башни вам здесь не найти!
– Разумеется, не найти, – не повышая голоса, ответил Гвидо. – Поэтому и искать не будем; к чему время тратить? И свидетельские показания ваших бывших пленников мне не нужны – кто им поверит без доказательств? Поступим проще. Вы отпускаете скиталицу по имени Кассандра Болтливый Язык безо всяких условий, мы уходим, а вы продолжаете веселиться как ни в чем не бывало. Все остальные варианты для вас откровенно невыгодные, поверьте мне на слово.
– Да что это за проклятье такое! – умоляюще воздел руки Фило. – Эй, респетадос, идите-ка сюда и послушайте, в чем меня обвиняет Баланс! Какое неприкрытое издевательство! И это обвинение предъявляется мне – одному из самых уважаемых скитальцев Терра Нубладо! Нет, вы только выслушайте этого человека, респетадос!
Респетадос, которые еще держались на ногах и хоть немного соображали, начали покидать столы и шаткими походками подтягиваться к Анне, Гвидо и Фило. Кое-кто взял в руки оружие, однако когда залитые тропесаром глаза скитальцев различали стоящего перед ними известного дипломата, оружие тут же опускалось. Никто не хотел гробить себе репутацию, стреляя в безоружного миротворца.
– Я предлагал тебе решить вопрос мирно и с глазу на глаз, – огорченно произнес Гвидо. Огорчение его было липовым – он не хуже меня осознавал, что гуманный способ давления не подействует на Фило. – Что ж, довожу до твоего сведения, что человек, который нанял меня урегулировать проблему, будет очень расстроен. И я тоже: не предотвратить конфликт для дипломата – серьезное поражение.
– Кто вас нанял? – поинтересовался Фило. – Кто этот недостойный очернитель благородных скитальцев? Скажите мне, респетадо: я просто обязан вызвать его на поединок чести!
– Это дипломатическая тайна, – ответил Зануда. – Но не переживай – очень скоро ты лично встретишься со своим обвинителем.
– Ну хорошо, дипломат, верный слуга Баланса и тех, кто тебя нанимает, – заговорила молчавшая до сего момента Анна. – Я понимаю, что твой долг – выполнять любые, даже заведомо провальные дипломатические поручения, иначе какой из тебя тогда миротворец? Да, кто-то голословно обвинил респетадо Фило в немыслимых грехах, однако объясни мне, каким боком это касается меня? Зачем тебе понадобилось мое присутствие на этом балагане? Или я тоже в чем-то виновата?
– Таково было поставлено передо мной условие. Я лишь сделал так, как попросил обвинитель, – уклонился от ответа Гвидо, бросив в меня мимолетный взгляд. Что ж, пора идти наслаждаться немой сценой, которая непременно сейчас возникнет.
– И чего твой наниматель этим добивается? – продолжала допытываться Анна у маэстро.
– Уже добился! – во всеуслышание заявил я, выходя на свет позади Фило и уперев стволы штуцера ему в затылок. – Слушай внимательно: оторвешь задницу от стула – вышибу мозги! Руки на стол!
Метнувшаяся было к торчащей из кобуры рукояти револьвера рука диктатора медленно вернулась на прежнее место. Хорошая реакция, успел отметить я. Все-таки праздная жизнь не ослабила бойцовские рефлексы Фило, давно отошедшего от воинской жизни в симулайфе. Ткнув побольнее стволами «Экзекутора» в голову заложника, я отобрал у него револьвер. Я догадывался, что под одеждой у Фило наверняка припрятано еще кое-какое оружие, но отвлекаться на дотошный обыск было некогда. На меня уже нацелилось десятка три разнокалиберных стволов. Некоторые из них заметно подрагивали. Едва стоявших на ногах скитальцев приходилось опасаться сильнее остальных – их плохо контролируемые нервы могли сорваться в любую секунду. Фило не хуже меня понял это и потому не стал дожидаться, пока я попрошу его угомонить возбужденную свиту.
– Спокойнее, респетадос! – процедил он, стиснув зубы и кряхтя от боли в затылке. – Уберите пушки! Уберите, кому говорят!..
Скитальцы с неохотой опустили оружие, но убирать его не торопились.
– Эй, это и тебя касается! – обратился диктатор ко мне. – Остынь и веди себя пристойно, если хочешь уйти отсюда живым! Постой-ка: мне уже знакомы этот голос и эти отвратительные манеры! Но... как такое возможно?!
Со стволом у затылка Фило не рискнул обернуться и удостовериться, что его догадка верна, но он легко убедился в этом, взглянув на Анну. Она смотрела на меня округлившимися глазами, будучи не в силах скрыть смятение. Целительница даже не вздрогнула, когда Гвидо крепко ухватил ее под локоть, что было вовсе не заботой, а мерой предосторожности. Едва до Анны дошло, кто приставил пушку к голове ее приятеля, она тут же решила броситься наутек, но маэстро не позволил ей покинуть нашу компанию.
Ишь, какая вы прыткая, госпожа Пиранья! Нам, конечно, тебя не удержать, если ты надумаешь выйти из симулайфа, но твой дубль в любом случае останется здесь в качестве залога. Как и дубль господина Тантала, надумай он следом за тобой ретироваться из Аута. Но могу поспорить: ни один из вас не сбежит. Слишком ценное сокровище останется тогда в руках разъяренного Проповедника, отлично знающего, что дубли диктаторов не возрождаются, а лишь обнуляются.
Анна начала вырываться из цепкой хватки Гвидо, но тот держал ее, словно в тисках. Отделаться от рассерженного маэстро было невозможно – я выстрадал это на собственной шкуре. Но в обращении с дамой Зануда проявил все-таки больше галантности, чем со мной: проигнорировав несколько пощечин, он проводил Анну до стола и силой усадил ее напротив Фило. Толпа скитальцев последовала за Гвидо, но покорно остановилась как вкопанная, едва маэстро погрозил ей пальцем.
– Угомонись! – бросил диктатор гневно сверкающей глазами подруге, после чего поинтересовался у меня: – Респетадо, а ты настоящий Проповедник? Или всего лишь брат-близнец того, который заходил к нам на днях? Мы наслышаны о разных шутках Баланса, знаете ли.
– Я – именно тот, кто должен был подарить тебе «Эребус-Буцефал», – пояснил я. Чуждое для Терра Нубладо название автомобиля резануло слух пьяным скитальцам, заставив их поморщиться и дружно выругаться. Однако лица Фило и Анны скривились не столько от нарушения Мертвой Темы, сколько от предъявленного доказательства моей подлинности. Вероятно, для продвинутых крэкеров было несложно вычислить способ моего побега из башни Забвения. Но растерянный вид вымогателей указывал на то, что случилось все же из ряда вон выходящее событие, что-то равносильное прилету инопланетян или поимке снежного человека.
