Не исключено, что страдалец все-таки стерпел бы боль и удержался, но второй тычок стволами штуцера в ту же самую цель истребил в противнике остаток стойкости. Видя, как враг срывается с корня, я поплотнее вжался в склон, чтобы оседлый не увлек за собой и меня. Проводив его прощальным взглядом, я поспешил к Кассандре. Сей же миг на меня обрушился град из камней и палок. Оставшимся на том берегу оседлым только и оставалось, что кидать в нас чем попало – после падения девяти собратьев желающих последовать их примеру больше не находилось.
До сего момента Кассандра просто держалась, повиснув на своем скобообразном корне, однако при виде приближающегося врага начала суетливо взбираться наверх. Девушка предпочла спасаться бегством, нежели вступать в «обезьянью» драку. Я и сам поступил бы так же, не маячь до этого у меня над головой противник. Проще было сначала выбраться на берег, а уже потом устраивать игры в царя горы.
Оседлый гнался за Кассандрой по пятам и карабкался куда шустрее, чем она. Я прикинул, что, двигаясь к ним по скользкому склону, вряд ли успею помочь девушке. Поэтому, стиснув до боли изодранными руками корень, я уподобился прорицательнице и полез вверх. Я рассчитывал, что выберусь из оврага и вытащу Кассандру до того, как оседлый настигнет ее и сбросит в реку. «Экзекутор» болтался на плече и всячески мешал моему передвижению: тыкался стволами в скулу, бил прикладом по коленке, оттягивал руку. Поведение старого боевого товарища нельзя было назвать иначе как саботаж, однако бросать оружие я не собирался. Мне осталось проползти около метра, в то время как Кассандре – не меньше двух. А пальцы преследователя уже хватали ее за подошвы...
Кряхтя от натуги и задыхаясь, с отбитой камнями спиной и исцарапанными в кровь ладонями, я кое-как выкарабкался на берег, вытянув себя за торчащий у кромки обрыва куст. Кассандра пронзительно кричала уже несколько секунд. Поначалу я с содроганием подумал, что она сорвалась и падает, но крик не умолкал. Не вставая на ноги, я перекатился по краю оврага туда, где девушка должна была выбраться из него, и, зацепившись ступнями за вывернутый из земли корень, свесился вниз. Работа предстояла рискованная – если у прорицательницы иссякли силы, тянуть ее наверх будет трудно. У самого-то после скоростного подъема едва хватало сил, чтобы отдышаться.
Кассандре осталось преодолеть до кромки всего полметра, когда оседлый настиг-таки беглянку и, схватив ее за лодыжку, рывками подтягивал девушку к себе. Прорицательница вцепилась в мокрый корень, но руки ее скользили и потому с каждым рывком преследователя она понемногу съезжала вниз. Оседлый хорошо закрепился на раскисшем склоне, встав ногами на тот самый скобообразный корень, на котором до этого висела Кассандра, и с безумным ликованием делал свое грязное дело. Товарищи на том берегу вторили ему гортанными воплями, в коих не было уже ничего человеческого.
Я видел, как побелевшие от напряжения пальцы моей спутницы медленно разжимаются. Еще чуть-чуть и...
– Дай руку! – взмолилась Кассандра. Вернее, это мне послышалось, что взмолилась. Голос дубля прорицательницы оставался хладнокровным, но для меня ее лаконичная просьба прозвучала как отчаянная мольба.
– Две секунды, милая! – прокричал я, извлекая из патронташа новую пару патронов. – Я скоро!..
Первой пулей я отстрелил у оседлого руку – ту, которая что было мочи тянула девушку в пропасть. И не успел еще мерзавец понять, что произошло, как вторая пуля обезглавила его и отправила туда, куда он собирался отправить Кассандру...
– Хватайся! – приказал я подруге, перехватывая «Экзекутор» за стволы и протягивая ей приклад. Кассандра из последних сил вцепилась в ремень, и мне оставалось лишь уповать, что стальные антабки на нем не разогнутся под весом девушки. Теперь предстояла самая ответственная часть спасательной операции, которую усложнял не только мой упадок сил, но и камни, продолжавшие лететь в нас с противоположного берега. Мне не терпелось выпустить в преследователей еще хотя бы пару-другую пуль, но для Кассандры сейчас была дорога каждая секунда, поэтому стрельбу пришлось отставить.
– Толкайся ногами, а то не вытяну! – прикрикнул я на прорицательницу, и она послушно начала помогать мне, вонзая каблуки сапог в склон, все выше и выше, пока я наконец не перехватил ее за руки и, медленно отползая от края обрыва, мало-помалу не вытащил девушку на берег. Земляной камень угодил ей в мягкое место, но она лишь заскрипела зубами, будучи даже не в силах вскрикнуть от боли.
Шатаясь словно пьяные, мы проковыляли несколько метров, укрылись за деревьями и в изнеможении повалились на влажную траву. Следовало срочно убираться отсюда подальше, так как не исключено, что где-то поблизости находилась переправа и наши враги уже со всех ног мчались туда. Но встать и продолжить бегство было для нас в настоящую минуту не менее сложно, чем взлететь в воздух.
Пользуясь передышкой, я перезарядил штуцер и, давая Кассандре прийти в себя, устроился в изготовке для стрельбы, взяв под наблюдение округу. На другом берегу стало как-то подозрительно тихо. Никто не хрустел ветками, продираясь в поисках обходных путей, не орал и не бесновался от ярости. Странно, но даже выжившие при падении в овраг покалеченные оседлые и те заткнулись, будто кто-то вставил им во рты кляпы или добил из жалости. Несколько минут я пристально вслушивался в непривычную тишину, нарушаемую лишь шумом дождя да все еще осыпающимися с обрыва в воду комьями земли. Потом все же рискнул подняться и, с трудом переставляя ноги, вернулся на берег.
После всего произошедшего я уже не удивился увиденному. Вместо того чтобы вытаскивать из реки пострадавших, оседлые стояли, выстроившись вдоль берега в неподвижности, словно выстроганные по одному шаблону деревянные идолы. Глаза «истуканов» не отрываясь следили за мной, но ни криков, ни угроз в мой адрес не раздавалось. Я как будто находился под наблюдением множества охранных видеокамер, но пока не вызывал подозрения у операторов, и потому они не спешили поднимать тревогу. Пострадавшие внизу распластались на камнях и не подавали признаков жизни, хотя некоторые из них явно отделались лишь переломами ног. Походило на то, что, прогнав нас, «массовка» просто прекратила играть свою роль и теперь дожидалась следующих скитальцев, кто забредет в эти края, чтобы перед ними разыграть спектакль заново. А к нам местные жители потеряли всякий интерес.
Я попытался заговорить с оседлыми, грозил им кулаками, выражал крайнее недовольство здешним гостеприимством, потрясал оружием, обещая пристрелить еще кого-нибудь, только все было тщетно. Докричаться до впавших в ступор аборигенов не получалось. И хотя они наверняка меня слышали, до разговора так и не снизошли. Был только один способ проверить, живы они или нет – вернуться обратно, на противоположный берег. Но я воздержался от подобных экспериментов. Не так уж велико было мое любопытство, чтобы ради него идти на самопожертвование.
Перед тем как продолжить путь, я внимательно осмотрел Кассандру и пришел к выводу, что, если ее хозяйка вернется в симулайф завтра-послезавтра, Арсению Белкину будет учинена хорошая взбучка. Вернется Анабель позже, все царапины, шишки и кровоподтеки на теле Кассандры успеют благополучно зажить. В противном случае мне придется держать ответ за то, в какие передряги я втянул драгоценный дубль мисс Мэддок.
