На то, чтобы поднять специалиста по волшебным наукам, ушло как минимум сорок минут. Но если бы в ход не пошла тяжелая артиллерия в виде сообщения о близкой деревне, где наверняка есть маленькая теплая избушка с широкой кроватью, мягкой периной, выводком толстушек-подушек и уютным разноцветным одеялом, которые ждут не дождутся его, Агафона, прибытия, то поднять его смогли бы только трубы Страшного Суда, и то лишь ближе к оглашению приговора.
Одного взгляда на деда Зимаря было достаточно, чтобы понять, что без носилок тут не обойтись.
С помощью умрунов с сооружением носилок они справились быстро, и после того как общими усилиями стенающий и причитающий на разные голоса чародей был водружен на ненавистного ему коня, дед погружен на носилки, а Масдай занял непривычное ему место в седле, отряд тронулся в путь.
До лесной дороги оказалось не семь, а все десять с лишком километров,
[25]
но, в конце концов, стена деревьев неожиданно расступилась просекой, и две наезженные, поросшие редкой хилой травкой колеи пригласили путников последовать за ними к долгожданной деревне, скромно укрывшейся где-то в самом сердце леса.
Проехав еще километров пять, специалист по волшебным наукам запросил привала. Сделал он это простым, но эффективным способом: так же молча, стиснув зубы, как ехал всё это время, он скатился с переворотом по боку коня прямо под ноги замыкавшим их походное построение умрунам и мешком повис на поводе. Конь, удивленный маневром седока, вопросительно заржал и, не дождавшись ни ответа, ни дальнейших указаний, остановился. Отряд тоже.
– С тобой всё в порядке? – тоже не слишком грациозно спешился Иванушка и кинулся к распростершемуся в утрамбованной колее магу.
– Кроме того, что из всего тела я чувствую только одну его часть, и лучше бы я ее не чувствовал? – приоткрыл глаза чародей и взглядом умирающей собаки заглянул в обеспокоенное лицо склонившегося над ним друга. – Если не считать такой мелочи, то да, я в отличной форме.
– Но ты же сам понимаешь, что мы должны торопиться…
– Я не жалуюсь, – стоически приподнялся на локте маг и мужественно выдвинул вперед нижнюю челюсть, сильно рискуя обрести нежелательную чувствительность еще и в прикушенном языке. – Кто сказал, что я жалуюсь?
Несмотря на несколько искусственные потуги на героизм и несгибаемость, вид у волшебника был такой, что ему не нужно было утруждать себя словесными жалобами.
– Нет, конечно, ты не жалуешься, – вздохнул царевич, поднялся на ноги, повернулся к умрунам, собравшимся вокруг них, и объявил во всеуслышание: – Объявляю привал на десять…
Взгляд на Агафона.
– …двадцать…
Взгляд на Агафона.
– …тридцать…
Взгляд Агафона, под которым дрогнуло и без того не черствое сердце лукоморца.
– …сорок минут.
Чародей с блаженным стоном выпустил из рук повод, перекатился на другой бок, оказался на травке обочины и, отрешенно улыбнувшись, закрыл глаза, вытянулся во весь рост и замер.
Единственным желанием Иванушки было упасть рядом и заснуть, но его удержало осознание того, что если сейчас он остановится, сядет и прикроет глаза хоть на минутку, то откроются они у него лишь на следующий день. И не исключено, что к вечеру. Поэтому, с завистью посмотрев на Агафона и деда Зимаря, задремавшего на своем ложе из бурки и сухой травы на плечах четырех умрунов, царевич изобразил на измученном лице подобие улыбки и, с трудом переставляя затекшие ноги, двинулся по дороге вперед, обозревать окрестности.
Вся беда тут же, не сговариваясь и не дожидаясь приказа, зашагала за ним вслед.
– А вы куда? – с несколько сонным удивлением обернулся Иван на свой эскорт.
– Мы должны охранять тебя, – торжественно напомнил ему Панкрат.
– Спасибо за заботу, но я никуда не ухожу, а тут мне ничего не угрожает, – улыбнулся царевич. – Поэтому отдыхайте, оставайтесь в лагере. Охраняйте лучше мага и деда – им ваша помощь нужнее.
Умруны обернулись, скользнули оценивающим взглядом по старику, презрительным – по специалисту по волшебным наукам, и снова повернулись к Ивану.
– Им не нужна наша помощь, – упрямо мотнул головой не убежденный командиром Фома.
– А еще у нас приказ, – хитро прищурился нащупавший брешь в рассуждениях Ивана Кондратий.
– Но я просто хочу пройтись, погулять, проветриться, побыть один!.. – взмолился лукоморец.
– Ваш… Иван имеет на это право, – ровно кивнул Терентий. – Ты побудешь один, а мы побудем рядом.
– Но если вы будете рядом, я уже не буду один! – резонно указал на очевидное несоответствие Иванушка.
– А сколько тебя будет? – непонимающе нахмурились умруны.
Иван, потеряв на время дар речи, развел руками и сдался. Но не без боя.
– Хорошо, – кивнул он гудевшей, как улей в рабочий день, головой в знак согласия и заодно отгоняя притаившийся в засаде сон. – Только со мной пойдет… один солдат. Остальные пусть останутся тут.
И поспешно добавил, видя полтора десятка зарождающихся возражений:
– Это тоже приказ.
Умруны переглянулись, и из строя вышел Кондратий, на долю секунды опередив остальных.
– Пойду я, – сухо, но непреклонно произнес он, и все, включая Иванушку, согласились.
Пройдя пару-тройку сотен метров, Иван смутно – как, впрочем, все, происходящее вокруг него – понял, что избранный им метод оставаться в состоянии бодрствования нуждается в серьезной доработке. И предпочтительно в лежачем положении.
Если послушные ноги неохотно, но двигались, поочередно оказываясь одна впереди другой, как и хотел их хозяин, то безответственные и бессовестные глаза закрывались на ходу сами собой, а ему коварно демонстрировали цветной широкоформатный трехмерный сон о том, что всё в порядке, что идет он по заросшей травой старой колее, а рядом шуршат желтеющей листвой подпирающие небо деревья и терпко пахнет сыростью и грибами…
Тряхнув головой, Иванушка на мгновение выныривал в реальность, успевал заметить под ногами дорогу и убедиться, что всё действительно в порядке, но усталость и бессонные ночи мгновенно брали свое, походя прихватывая и чужое, и царевич снова, мягко покачиваясь на волне сна, погружался в сладкое забвение…
В очередной раз он досрочно вырвался на поверхность сна оттого, что его кто-то окликнул.
– Кто?.. Что?.. – недоуменно заозирался он по сторонам мутным взглядом и увидел рядом с собой умруна. – А-а-а!!!.. А-а-а… Это ты… Ты меня звал?..
