Третий раунд остался за мостиком.
Наконец, башенные артиллеристы сообразили, что, чем посылать в белый свет как в копеечку бревна, которые, кстати, в своем углу тоже не размножаются, лучше соорудить из них новый мостик и перекинуть его на обломки разваленной стены.
Сказано – сделано, и из проема для высадки десанта показались связанные магией на манер плота семь бревен. Удерживаемый изо всех сил мощными лапами зверолюдей, новый мост осторожно высунулся за порог и медленно и неуверенно, словно вынюхивая дорогу, направился к полуразрушенному укреплению.
Защитники вмиг поняли, чем это грозит, и обрушили град стрел на вражеских саперов, но колдуны предусмотрительно поставили магический щит, через который предметы могли проникать только в одну сторону, естественно, изнутри наружу, и все метательные снаряды защитников отскакивали от него, как пресловутый горох от стенки.
Кто-то из командиров, очевидно, подал знак о грозящем успехе отрядам, затаившимся в резерве, и они проворно снялись с насиженных мест вне пределов досягаемости лукоморских оборонных машин и, очертя свои звериные головы, ринулись к призывно распахнувшейся задней двери башни навстречу славе и премиальным.
Шансов у лукоморцев на этот раз не было.
Последний штурм обещал оказаться последним во всех смыслах.
Агафон, Саёк и Масдай появились, когда от кончика бревенчатого моста до осыпающегося от одного его приближения края стены оставалось не больше полутора метров.
Лукоморцы пытались поджечь его, забросив на плот факелы, но костеевские лучники тоже не даром ели свой хлеб.
– Если они перекинут мостик, вся армия на нас бросится! – вскрикнул Саёк.
– Масдай, к ним! – скомандовал, не раздумывая, чародей и извлек из мешка последний, седьмой камень демонов – лиловый с персиковыми звездочками. – Саёк, держись обеими руками!..
Ковер круто взмыл вверх, чтобы при заходе на цель не разделить участь бедных факелоносцев.
Семь – счастливое число, подумал маг, вцепился одной рукой в край ковра, а другой навесом зашвырнул камень демонов в проем, где в ожидании завершения мощения пространства между башней и стеной столпились с оружием наготове зверолюди.
Бам-м-м!..
Камень отскочил от невидимого барьера и полетел вниз.
– Неееееет!!!.. – взвизгнул маг, и Масдай понял команду.
Не дожидаясь разъяснения этого распоряжения от своих седоков, он нырнул в сумасшедшем пике, едва не врезавшись в землю под прямым углом, успел сложиться желобком и подхватил падающий артефакт, зачерпнув при этом и ведро-другое холодной мокрой грязи.
Маг прихлопнул его ладонью, обдав себя градом черных брызг и приказал:
– А-а-а-а-а!!!..
Масдай снова все понял без слов.
Он метнулся за угол башни, смял шарахнувшуюся от него очередь желающих принять участие в заранее выигранном сражении и залетел внутрь.
Опешившие от такой наглости зверолюди метнулись в стороны, расчищая дорогу взбесившемуся неизвестному летающему объекту, и тот, воспользовавшись паникой непонимания, взвился вверх через лестничные проемы – мимо этажа пехоты, мимо этажа тарана, мимо этажа так и не поднявшегося перекидного мостика – прямо под крышу, в тупик, туда, где выцеливали свою добычу стрелки всех калибров.
– А-а-а-а!!!.. – взревел чародей словно раненый медведь, схватил камень вместе с грязью и метнул его в ошарашенных артиллеристов. – А-а-а-а-а-а-а!!!..
И снова Масдай угадал всё слово с одной буквы и опять метнулся под градом стрел вниз вдоль лестницы, над топорами и сквозь десантный проем.
Оказавшись над зависшим в полуметре от стены импровизированным мостом, он рухнул на него всей тяжестью древнего произведения коврового искусства и двух пассажиров, и мост-штрейкбрехер под проклятия саперов отправился вслед за сокрушенной городской стеной – в остатки рва.
Зверолюди еще не подозревали, что провалившийся мост – далеко не самая крупная их неприятность в последующие десять минут.
Даже на стене за зубцами было слышно, как воздух на верхнем этаже башни взорвался оглушительным гулом, и из всех портов, окон и проемов башни стали выпрыгивать облепленные персиково-фиолетовой шевелящейся массой извивающиеся и вопящие фигуры. Те, кто находился вдалеке от отверстий, ведущих наружу, предприняли попытку бежать через дверь и столкнулись с напором тех, кто еще не был в курсе последних событий.
От произошедшей давки выиграли только пугающие существа необычной окраски и анатомии, называемые почему-то подземными демонами-шепталами шершнями.
Масдай взмыл победно ввысь над поверженной башней, Агафон издал торжествующее «А-а-а-а-а!!!», и вдруг до них донеслось откуда-то снизу:
– Помогите!!!.. Масдай!.. Дядя Агафон!..
– ЧТО?!.. – вернулся к магу дар речи.
Быстрый взгляд направо убедил его, что Сайка рядом в частности и на ковре вообще больше не было.
Он стоял, прижавшись спиной к стене, выставив вперед меч, а на него от гудящей как улей башни, весело размахивая топорами, неслись пятеро зверолюдей с головами росомах, каким-то чудом избежавшие общения с порождениями древней магии шептал. Они увидели первого лукоморца, на котором можно было безнаказанно отыграться за все неудачи и поражения этих дней, и тот факт, что мальчишка был из южных костеев, ничего не менял.
Боевой клич специалиста по волшебным наукам потряс окрестности. Со стены посыпались куски раствора и камня.
– А-а-а-а-а-а!!!..
Самым логичным сейчас было ударить громил любимым ледяным заклинанием, или окаменением, или обмораживающими огненными шарами, но в такое мгновение логика и разум были позабыты и позаброшены, и на первую роль выскочил, потрясая каменной дубиной, древний инстинкт. Инстинкт студента, который за все пять лет обучения толком выучил только одно заклинание, чем и гордился.
[135]
И не забывал тренировать его на тех, кто гордости его по этому поводу не разделял.
Впервые за несколько минут из горла горе-студента вырвалось что-то отличное от первой буквы алфавита, из пальцев его выстрелили красные лучи, и на тяжелых сапогах росомах выросли и завязались между собой морским узлом толстые кожаные шнурки.
Не добежав до взъерошенного, как испуганный котенок, мальчугана, несколько шагов, верзилы грохнулись в грязь, выпустив из лап топоры, и пропахали по изрядной борозде изумленными и ошарашенными мордами. К этому времени Масдай уже завис перед потерянным членом экипажа, Агафон протянул руку, и Саёк одним прыжком очутился в безопасности. Едва истребители башен отлетели на несколько метров от сцены несостоявшейся расправы, как со стены в барахтающихся в грязи росомах полетели стрелы и копья.
