Но не успел тот ответить, как молодой демон одним взмахом свободной лапы смёл с земли Серафиму, Олафа и Адалета, а дедушка Туалатин – Кириана с Эссельте, Анчара и Ахмета.
– С-с-с-стойте! – яростно зашипел предводитель – словно на раскаленную каменку плеснули ведро воды и поднялся на вытянутых щупальцах. – За этих-х-х-х не уплоч-ч-ч-чено!
– А это – остальное. Приятные мелочи сделки, – хмыкнул Конро и, не теряя времени, стал погружаться в землю. Туалатин за ним.
Но ни тот, ни другой не учли, что объединившись, уязвленные жадность и мстительность не оставят ни единого шанса здравому смыслу.
Десятки, если не сотни отдельных существ неожиданно слились в сплошное море ожившего мрака. Штормящее море.
Волны блестящих черных тел нахлынули на демонов, сковывая их по рукам и ногам, обволокли могучие фигуры и стремительно принялись сгущаться до консистенции желе, меда, смолы, каучука, янтаря… И похитители людей, успевшие погрузиться лишь по колено, вдруг обнаружили, что не в состоянии пройти больше ни миллиметра. Рванулись вернуться – и тоже не смогли.
– Вс-с-с-сё, приш-ш-ш-шли, голубчики, – вырвался из общей аморфной массы и злобно прошипел предводитель. – Вы украли наш-ш-ших пленных… наруш-ш-шили уговор… с-с-с-сорвали с-с-с-делку…
– Вы не имеете на них прав! – не оставляя попыток высвободиться, прорычал Конро.
– Но мы, проявляя добрую волю, готовы заплатить. За всех. Хоть сегодня. Двойную цену, – умиротворяюще пророкотал дедушка Туалатин.
Но предложи они теперь хоть мировые запасы золота, добытого и не добытого – предложение было бы гневно отвергнуто.
– С-с-с-сделка с-с-с-сорвана! – с таким пылом, словно по вине демонов должен был теперь обрушиться мир, прошипел шептала. – С-с-с-сорвана!!!
– Сколько вы хотите получить за них, суссуры? – зная ответ, упрямо повторил вопрос старый демон.
– Забудьте про них-х-х-х-х! С-с-с-спрос-с-сите лучш-ш-ш-ше, с-с-сколько мы хотим получить за вас-с-с! – злорадно прошелестел вожак.
– Сколько бы они ни дали – я дам в десять раз больше, плюс моя вечная дружба, – прокатился над плато вкрадчивый баритон.
– С-с-сделка? С-с-с-с тобой?.. – щупальца главного шепталы задумчиво поиграли шестью серебристыми камнями, извлеченными словно из ниоткуда, и снова их спрятали. – С-с-с… как твое имя? Впрочем, неважно. Хорош-ш-ш-шо. Пятьс-с-сот вес-сов в золоте за каждого – и забирай. В кредит. Под с-с-с-сто проц-ц-ц-центов. В день.
– Я согласен! – не колеблясь, воскликнул Гаурдак.
– Надеемс-с-с-ся, жить они будут плох-х-х-хо, но недолго. И ес-с-с-сли хочеш-ш-ш-шь, то и эти два ненужных кус-с-ска пус-с-с-стой породы тоже твои.
– Почему бы и нет? – задумчиво хмыкнул полубог. – Мне всегда хотелось выяснить, есть ли у них душа.
– В таком с-с-случае… Обещ-щ-щ-щанное дос-с-ставлено.
– Обещанное доставлено верно, – бархатистый баритон сочился гармониками доброй воли, вечной дружбы и позолоченной жвачки.
– Но мы же знакомы не первый век, суссуры! Неужели словам чужака вы верите больше, чем… – попытался увещевать их Туалатин.
– Вы не можете продавать то, что вам не принадлежит! Тем более живых существ! Пусть даже самых низших из них! – рассерженно перебил его Конро. – Рабство – выдумка мясокостных! В горах рабов нет!
– Думайте лучш-ш-ше про с-с-с-себя, глупые и лживые креги, – ядовито усмехнулся вожак. – Пока ес-с-с-сть время.
Повинуясь его жесту, десятка с три шептал отделились от застывшей и замуровавшей демонов массы и потянулись к людям.
– Отдайте, – прошелестел команду вожак.
– Отдать? – недоверчиво уставился на группу захвата Конро. – Отдать человека Ивана?
– С-с-сделка с-с-сорвана! – не умея отличить риторический вопрос от экзистенциального, взъярился предводитель.
– Суссуры, опомнитесь! Мы ж соседи! Мы всегда жили в мире и понимании! Зачем вам связываться с этими… этими… – Туалатин снова воззвал к отправленному в нокаут здравому смыслу, указав подбородком – единственной свободной частью тела, для этого пригодной – в сторону яйцелицых, – …и их хозяином? С теми, кого вы даже не знаете по имени?!
– Нам ш-ш-шурш-шать на имена, бестолковый крег! У с-сус-с-с-суров нет с-с-соседей, ес-с-сть покупатели и воры, – прошипел вожак. – А тот, кто с-с-с-срывает с-с-с-сделки – с-с-сам хуже мясокос-с-с-стных. Отдай эту кожаную дрянь нам живыми – или мы заберем их-х-х мертвыми! Они убили наш-ш-ших родичей и ответят за это – а сус-с-с-суры будут любоватьс-с-ся! И еще хозяин белых чучел обещ-щ-щал нам золото за каждого!
Повинуясь его сигналу, опергруппа шептал приподнялась на кончиках средних щупальцев, ухватила крайними беспомощных людей, обвила и рванула на себя.
– Выпус-с-с-сти! – злобно прошелестел их предводитель с сине-зеленым камнем стихий в отведенном для броска щупальце. – Наш-ш-ш-ше!
– Видят Горы, я не хотел, – тихо вздохнул Туалатин, задрал голову и вдруг выкрикнул, словно загрохотал камнепад: – Пора!!!
И не успело затихнуть эхо, как позабытый в суматохе провал, из которого вышли внук и дед, озарился оранжевым светом, и их него один за другим стали выбираться люди. Молодые и старые, поджарые и грузные, одетые в куртки шахтеров, рубахи матросов, туники с эмблемами гильдий, кожаные безрукавки наемников или армейскую кольчугу – но все в пятнах крови и копоти, рваные и прожженные. Но объединяло их не только это.
Все бойцы разношерстного отряда в одной руке сжимали меч, кинжал, алебарду или топор, а в другой – пылающий факел.
Возглавлял атаку однорукий черноволосый мужчина. В кулаке его был стиснут шипастый стальной прут с полой расщепленной головкой, набитой пропитанным особым составом тряпьем. Такой факел мог гореть по часу и дольше, надежно освещая самые темные закоулки даже при сильном ветре, и одновременно служить палицей. «Волшебная палочка» прозвали его атланские острословы – и не зря.
– Атланда, Атланда, Атланда!!! – вырвался хриплый рев из десятков глоток. Сталь и огонь вгрызлись в чернильные ряды мстительного народца.
При виде и прикосновении пламени закаменевшее черное море – сотни шептал, ставших единым организмом – содрогнулось и пошло рваной рябью боли, отвращения и страха. В несколько мгновений монолит превратился в кисель. Еще через несколько секунд – рассыпался на отдельные особи.
В атакующих полетели камни стихий, и взрывы со вспышками выпущенной на волю магии снова потрясли плато. Люди, застигнутые взметнувшимся градом камней или разверзавшейся под ногами землей, падали оглушенные или с пробитыми головами, роняя оружие и огонь – но магия, как бешеный зверь, разбору не знала. Тут и там рядом с раненым или убитым человеком лежали, агонизируя, или медленно распадаясь на клочья, бесформенные тела, похожие на сгустки тьмы, и даже бело-серые фигуры с изломанными крыльями и потухающими голубыми мечами.
