Однорукий фыркнул от смеха, безуспешно стараясь сохранять почтительный вид.
– Тогда мы хорошо понимаем друг друга, мастер Агафоник.
Из-за кулис атлану махнули, подавая сигнал, что к схватке готова новая пара. Вяз, подмигнув напоследок волшебнику, вышел на середину тридцатиметрового круга, проваливаясь по щиколотку в только что разровненном багровом песке, поднял руку, требуя тишины и внимания, как он это делал всегда перед началом сражения. Зрители моментально замолчали – лишь топот ног юрких букмекеров и звон принимаемых ими монет нарушали тишину, готовую взорваться воплями поддержки.
– А сейчас – последняя схватка, господа! – хриплым, но звучным, как скрип дубовой двери, голосом провозгласил атлан. – Стальной Убийца против Гранитного Демона! Меч против палицы! Без щитов! Прием ставок завершен!
Алые, как обшивка их каменных кресел, портьеры раздернулись, и из коридора, ведущего в подземную утробу Арены, показались идущие бок о бок поединщики.
Трибуны восхищенно загудели, Олаф присвистнул, Эссельте ахнула, остальные тоже не задержались с выражением нахлынувших эмоций…
По всем законам жанра мастер Олеандр оставил вкусное на третье: предыдущие бойцы по сравнению с заключительной парочкой казались теперь всего лишь недокормленными первоклашками, не поделившими ластик.
– Погодите… а где у него голова?.. – непонимающе нахмурился Ахмет на каменного монстра – ходячую гору гранитных мышц на коротких мощных ногах.
– Вон, видишь, у него на груди что-то вроде яблока небольшого болтается? – ткнула пальцем в сторону голема царевна.
– Вижу, о глазастая дева севера, – слегка брюзгливо подтвердил калиф. – И какое отношение оно имеет к искомому?
– Самое прямое. Потому что это его голова и есть, – терпеливо объяснила Сенька.
– О… – пораженно захлопал пушистыми черными ресницами Амн-аль-Хасс.
– Сама бы никогда не подумала, – в качестве утешения развела руками Серафима. – Если бы не глаза. Вон, видишь, две точечки под бровями?
– Не вижу, – сдался после нескольких секунд усилий Ахмет.
– Значит, он их прикрыл, – дипломатично произнес Иванушка.
– Надеюсь, они у него в самом деле имеются, – ворчливо пробормотал Кириан, со страхом, граничащим с благоговением взиравший на сотрясающих арену чудищ. – А то вон прет, сам не видит, куда…
Только что налетевший на оппонента Гранитный Демон остановился сконфуженно и запереминался с ноги на ногу, поворачиваясь вокруг своей оси и покачивая яблоком-головой, будто отыскивая среди зрителей знакомых. Были ли глаза у второго поединщика, вопросов ни у кого не возникало: треугольные, горящие красным огнем отверстия в шлеме сомнений на этот счет не оставляли.
Вяз заскочил на барьер неподалеку от подопечных и резко дунул в свисток, давая начало боевым действиям.
И тут несколько иной вопрос встал перед гостями, а заодно и перед остальным залом.
А есть ли у гигантских големов уши?
Потому что с таким же успехом арбитр мог сдувать соринку со своего носа или остужать горячий чай.
Если уши у них даже и были, то оба чудовища им не повели ни в малейшей степени.
Зрители загомонили недоуменно и запереглядывались. То тут, то там над головами впавших, казалось, в летаргию бойцов залетали стал раздаваться свист, выкрики, улюлюканье… Потому что теперь не только Демон, но и Убийца тяжело и бесцельно топтался на песке, позабыв про соперника и про оружие, и с любопытством разглядывал трибуны.
[21]
Изумление на разбойничьей физиономии Вяза могло смело соперничать с удивлением всей аудитории вместе взятой. Он набрал полную грудь воздуха, дунул в свою дудку еще раз, еще и еще, снял с шеи, оглядел вопросительно, перевел непонимающий взгляд с нее на невозмутимо топчущихся големов, на притулившуюся у входа на арену парочку рабочих, на зрителей, на гостей хозяина…
И тут глаза каменного голема вспыхнули, словно два светляка.
Они остановились на Иване.
– Кажется, он тебя узнал, – хихикнул Агафон.
– Н-не думаю, что мы знакомы… – нервно пробормотал лукоморец.
Гранитный Демон, казалось, придерживался другого мнения. Он степенно расправил ссутуленные плечи, отчего стал похож на гору, решившую полетать и, не сводя немигающего взора с напряженного лица Иванушки, сделал в его сторону один шаг, второй, третий…
Все взгляды друзей, завороженные и удивленные, были прикованы к физиономии чудища, и поэтому выметнувшаяся к голове царевича рука толщиной со старую березу застала врасплох. В запасе у Ивана оставалась лишь доля секунды и, прежде, чем кто-нибудь успел среагировать, он бросился на Олафа, роняя того на чародея, который сшиб с сиденья Ахмета, низвергнувшего Кириана…
На котором эффект домино и прервался, за неимением более объектов для сшибания, и бард, сидевший с краю, шмякнулся в проход и тут же был придавлен приземлившимися на него калифом и магом.
Жуткий кулак величиной с арбуз-рекордсмен опустился на пустые сиденья, разбивая их вдребезги. В следующее мгновение в то же место ударила палица, сокрушая еще и барьер, и каменные осколки брызнули веером, разъяренными осами впиваясь в отпрянувших зрителей с верхних рядов.
– Кабуча!!!.. – только успел вскрикнуть маг, нащупывая потерянный посох, как глаза Стального Убийцы вспыхнули хищным огнем, и железная громада рванула к нему, сшибая по пути замешкавшуюся каменную и занося над головой меч. Аудитория всколыхнулась, и разноголосые вопли ужаса слились в сплошную, раздирающую барабанные перепонки, какофонию…
Поверх которой яростно-ликующим громом пронеслось неистовое:
– Мьёлнир, Мьёлнир!!!
Тупая сталь меча чудовища с оглушительным звоном встретилась с топором номер двенадцать, и полетели в разные стороны искры, топор, Олаф… и меч.
Обезоруженный голем растерянно замер, словно вместе с мечом у него отвалились и руки, отступил на несколько шагов и бестолково закрутил головой, отыскивая помутневшими очами то ли новую жертву, то ли оружие.
Первое попалось ему на глаза скорее: перебираясь через барьер наверх, Эссельте наступила на подол и упала, уронив и запутав в юбках, накидках, шарфах и пелеринах вытягивавшую ее Сеньку и не успевшего убежать знахаря, и теперь куча-мала из трех тел и одного парадного наряда истерично барахталась на полу, пытаясь уже если не убежать, то хотя бы отделиться друг от друга.
Монстр сверкнул треугольными провалами глаз и неуклюже двинулся к ним, выбросив, похоже, из головы потерянное оружие. Да и на что тонне ходячего металла стальная полоса с ручкой?..
– Хель и преисподняя!..
Перекатившись по песку, Олаф вскочил на ноги, вырвал из ножен за спиной два новых топора, одним скачком преодолел разделявшие их с големом метры, запрыгнул на барьер, и голова его оказалась уже на уровне плеч монстра.
