– А по-моему, надо направо найти еще одну подворотню, а уже там еще раз направо будет дом с драконами… – неуверенно отозвалась другая. – И кстати… как мы определим, мальчик дракон… или наоборот?
Первая гыгыкнула:
– Тебе сколько лет?
– Достаточно, чтобы повидать на своем веку настоящего дракона, – брюзгливо ответила вторая. – И я совершенно точно знаю, что…
– А я совершенно точно знаю, что нет предела как человеческой фантазии, так и идиотизму, – закипая, фыркнула первая. – И если ты думаешь, что я в своей жизни не видел ни одного дракона…
– Не думаю, не думаю, успокойся… – пробурчала вторая. – Не надо волноваться. Надо сосредоточиться и вспомнить, где этот треклятый дом.
– Направо, тебе говорят! – тихо рыкнула первая тень. – Пошли!
Треклятый дом и впрямь оказался справа: стоило пройти всего шагов двадцать, как вычурное мраморное крыльцо белым миражом выступило из сумрака, а одинокий пузатый фонарь над дверями высветил затейливо переплетенные имена хозяина и хозяйки: «Олеандр и Береза».
– Вот он!!! – воскликнул второй и поспешно отступил во мрак.
– И при чем тут драконы?.. – быстро попятился первый.
– И где они, кстати? – недоумевающий второй снова вышагнул из темноты, задрал голову и принялся изучать фасад.
– Какая тебе разница! Уйди со света! – прошипел первый, но второго свернуть с пути изыскания было не так просто.
Драконы нашлись на карнизе третьего этажа: две маленьких фигурки не больше собаки, одна с алебардой, вторая – то ли с веником, то ли с букетом, красовались по обеим сторонам большого среднего окна – очевидно, гостиной.
– Идиот… – прошептал второй.
– От идиота слышу! – яростно окрысился первый, припоминая, похоже, не только услышанный эпитет. – Это твоя была идея с големами! Если бы не ты… если бы мы не провалялись в отключке как два пьянчуги до самого вечера… всё было бы уже давно сделано!
– Откуда я знал, что у этого щенка такой артефакт?! – обороняясь, чуть виновато огрызнулся второй. – Сам-то ты больно умный и предусмотрительный! И ты знаешь, почему я на этом настоял!
– И после этого он говорит, что идиот – это я… – воздел очи горе первый.
– Идиот?.. Ты?.. – не понял второй, несколько кратких секунд тупо моргал глазами, соображая, и вдруг расхохотался – сипло и бесшумно:
– Я назвал идиотом того дурня, который описал нам две статуэтки на третьем этаже и не сказал, что имена написаны над крыльцом!
– Ладно… забыли… – поморщился первый и, ухватив товарища за рукав, увлек за собой на только что покинутые позиции в подворотне. – Давай продумаем, как и что будем сейчас делать.
– Охранных чар на двери и окнах я не чувствую. Значит, наш сопляк все еще без сознания, – отбросив обиды и конфуз, сосредоточенно заговорил второй, – Открываем дверь и тихо обходим все комнаты по порядку. Достаточно выбить одного Наследника – и наша цель достигнута.
– И мальчишку, – упрямо поправил первый.
– И мальчишку, – согласился второй. – С такими долгами долго не живут.
– Наконец-то мы хоть в чем-то совпали мнениями, – хмыкнул первый, поднял руки на уровень груди, пробормотал под нос несколько слов, и между ладонями его проскочили крошечные фиолетовые искорки. – Я готов.
Второй кивнул:
– Хорошо. Тогда я открываю дверь.
– Пойдем, – оскалил желтоватые зубы в неприятной усмешке первый. – Наш любимчик заждался.
Но не успели они сделать и нескольких шагов, как к звукам ночи совершенно неожиданно примешался еще один: хлопанья крыльев. Жесткие перья мазнули по щеке, в грудь ударила тугая волна воздуха, и искры между ладонями у первого рассыпались, как пушинки одуванчика под дуновением ветра.
– Кабуча!.. – прорычал маг, яростно взмахнул руками, пытаясь сграбастать наглую птицу… но та уже приземлилась на плечо его товарища.
– Это почтовый голубь! – остатки сосредоточенности теперь и второго были сдуты повелительным взмахом крыла.
Волшебник раздраженно и нетерпеливо нащупал на лапке птицы контейнер и извлек из него клочок бумаги.
– Что там? – первый щелкнул пальцами, и кончики их засветились слабым зеленоватый светом.
– Сейчас прочитаю… – пробормотал второй, развернул послание и жадно забегал глазами по неровным строчкам.
– Что? – повторил первый.
– Пойдем, найдем что-нибудь подходяще, – хмуро поднял взгляд второй, сунул бумажку в карман и оглянулся по сторонам. – Мы срочно улетаем.
* * *
Предутренний ветер, сорвавшийся вместе с лавинами прямо с белоснежных горных вершин, холодил и без того озябшие конечности и лица, а Масдай все несся ему навстречу, строго на юг, не сбавляя скорости. Пассажиры его сбились в плотную кучу, укутались во всё, что нашлось в багаже и что хотя бы теоретически можно было накинуть на плечи, напялить на голову или намотать на поясницу, но против встречного ветра и ночного похолодания все их ухищрения и утепления оказывались бессильны.
– Ды-ды-ды-ды-ды-ды-ды… – выстукивали чечетку зубы менестреля, нахохлившегося под тонким летним плащом, парой запасных рубашек и клетчатым полотенцем и напоминавшего сейчас больше воробья-переростка, чем гордость гвентянской культуры и искусства.
– П-перестань тарахтеть, а?.. – повернул в его сторону голову и простонал Агафон, уложенный заботливой Эссельте в середине. – К-как дятел… в башке тарабанит…
– Тарахтеть перестать я могу, но перестать мерзнуть… – голос Кириана многозначительно сошел на нет, а взгляд остановился и застрял на посохе, прижатом локтем к телу чародея.
Посохе, излучавшем мягкое заботливое тепло.
– Агафон не виноват, что заряд почти кончился и на всех не хватает! – горячо выступила на защиту пациента принцесса, но и эта пылкость была не в состоянии согреть ее соотечественника.
– Конечно, нет. Никто не виноват. Я ничего. Я просто так, – с видом великомученика, закрываемого на ПМЖ в холодильник, возвестил миннезингер. – С этой минуты я буду замерзать мужественно и молча, и только когда мой хладный… чтобы не сказать, переохладившийся… труп отдавит кому-нибудь ноги, только тогда вы все поймете, какого человека вы потеряли! Но будет поздно!
– Вот, правильно! Давайте лучше разговаривать! – как всегда, нашел позитивное в самой неприятной ситуации Иванушка. – Когда говоришь, теплее становится!
– Когда говоришь – про холод забываешь, – практично уточнила Сенька, но идея пришлась ей по душе: все равно уснуть она не могла. И царевна не была исключением: из-за нервного ли напряжения, холода ли, но даже закрыть глаза дольше, чем на несколько минут, не удавалось никому. Оставалось только найти тему, которая позволила бы позабыть о пронизывающем ледяном ветре и надвигающемся «Дне «Г», как называла теперь она про себя вычисленный Адалетом срок.
