Опираясь на спасший его сук, волшебник вскочил, сипя и держась за раздавленное горло, но готовый к продолжению военных действий в случае коварства со стоны врага… И едва не свалился снова.
Потому что палка, на которую он так самонадеянно навалился, оказалась ни чем иным, как посохом Агграндара.
– Вот теперь заряд у него точно сел… – сдавленно прохрипел Агафон и, не в силах уделять внимание сразу двум врагам, настороженно склонился над неподвижным ренегатом.
Из губ того вырывалось прерывистое свистящее дыхание, но глаза были закрыты, а тело неподвижно.
– Жив, кабуча… И чего мне теперь с ним делать? – беспомощно оглянулся по сторонам маг, но совета нигде не нашел. Тут и там, куда бы ни падал его мутный измученный взгляд, он натыкался лишь на недвижимые тела.
– Иван?.. Серафима?.. – студент почувствовал, как сердце его болезненно екнуло, сжалось и пропустило удар. – О…
– Быстрее, дурак!!!
– О?.. Масдай?!
– Быстрее!!! Стена огня спадает, а твой купол еще не зарос!!! Успеем проскочить!!! – отчаянно прошелестел верный ковер, отброшенный разгулом магии под изломанный куст малины.
– Но они…
– Клади их на меня – потом разберетесь!!!
«Клади» очень скоро вылилось в «перетяни», «перетащи» и «перекати», но задача была выполнена в рекордные сроки. Торопливо покидав пожитки на ковер вперемешку с друзьями, студиозус запрыгнул на его спину сам, и Масдай прямоугольной мохеровой молнией рванулся в закрывающуюся на глазах прореху в защитной стене. Чиркнув брюхом по быстро оседающим языкам утомленного пламени, ковер взмыл вверх и понесся подальше от поля недавнего боя.
Прежде, чем роковая поляна скрылась из глаз, чародей успел бросить на нее последний взгляд.
Огонь почти угас, и в его неверном свете две фигуры, едва различимые сквозь пропадающее мерцание восстановившегося защитного поля, бестолково возились, силясь подняться.
На шершавой спине Масдая кто-то зашевелился тоже – Олаф… и Сенька… и Иванушка…
«Все живы!» – с радостью, захлестнувшей, как волна цунами, разглядел друзей юный волшебник при ласковом голубоватом свете, слабо запульсировавшем по всей длине всё еще зажатого в руке посоха.
Посоха Агафона.
