Зал материализовался вокруг ничего не подозревающих путников внезапно.
Одну секунду тесный серый коридор давил и сжимал их в каменных объятьях, а в другую волшебник с Сенькой остановились, ахнув, и едва не были сбиты с ног громоздким и почти неуправляемым тандемом Олаф-Гуго,
[44]
на который Масдаем вперед к тому времени уже налетел Иванушка.
– Вот это да!.. – благоговейно ахнул из арьергарда царевич.
– С дуба падали листья ясеня… – изумленно поддержала его супруга, покачивая головой.
Ставшие до боли
[45]
привычными, если не родными, стены без малейшего предупреждения и намека раздвинулись, и перед съежившимися от внезапного приступа агорафобии исследователями багинотских подземелий открылась просторная пещера с потолком и стенами, растворенными во мраке, не пробиваемом скромным адалетовым светильником. Но не это заставило остановиться идущих впереди.
Как и лукоморца, никакие законы мирозданья или полное их отсутствие не могли заставить Адалета ходить по книгам.
– Смотрите, смотрите, тут жили люди! – восторженно воскликнул проводник, тыкая пальцем в распростершуюся у их ног библиотеку областного масштаба, будто никто, кроме него, к такому выводу прийти еще не додумался, и сделал попытку протиснуть Олафа мимо застывшего в нерешительности волшебника. – Или даже… может… один человек! Не исключено, что это обитель… самого… Бруно Багинотского!
– Бруно?.. – словно очнулся ото сна Адалет, не опуская тревожно взятого наизготовку посоха. – Оч-чень даж-же мож-жет бы-ыть… Почему бы и нет?
– Подумать только, мой прадед бывал, наверное, здесь, и под этими гостеприимными сводами они за чашкой травяного чая вели долгие беседы о мироустройстве и государственности, философии и искусстве!.. Вернее, конечно, святой отшельник говорил, а прадед записывал за ним мудрые мысли, – паренек быстро поправился и сконфузился собственному немыслимому кощунству.
– Вполне возможно, вполне… – рассеянно пробормотал маг-хранитель, осторожно приподнял маску и опасливо потянул носом. – Тварями тумана, вроде, не пахнет… В смысле, не больше, чем повсюду кругом.
– Можно, мы пройдем? – Гуго извернулся из подмышки Олафа и жалобно заглянул в лицо стоящему к нему спиной старику.
– …Соберем книги, – не терпящим отлагательств тоном Иванушка развил недозрелую мысль товарища в своем направлении.
– Книги?.. Да, конечно… – кивнул волшебник, но ни уходить с дороги, ни опускать почти бесполезный посох не спешил.
– Думаешь, тут может быть еще несколько ходов? – напряженно прощупывая глазами непроницаемую тьму, угадала мысли старика и задала вопрос Серафима.
– Несколько… – хмыкнул Адалет. – Одного будет вполне достаточно. Если они попали сюда вперед нас…
При новом напоминании о ренегатах, бродящих где-то в темноте да не в обиде, лица спелеологов вытянулись.
– Если бы они были здесь, они бы уже выдали себя светом, – попытался успокоить друзей Иван.
– М-м-м-м… – задумался старик.
– Или шумом.
– Хм-м-м-м…
– Да я уверен, что там никого нет!
В нетерпении поглядеть, что за книжки валяются на глубине нескольких десятков метров под уровнем моря, он был готов отмахиваться от реальных и мнимых опасностей как от надоедливых мух.
Волшебник пожевал безмолвно и неодобрительно губами, подумал над сказанным, прислушался к своим ощущениям и чувствам, и нехотя сдался.
– Надеюсь, ты прав. Потому что другого способа выяснить, одни мы здесь или не слишком, я не вижу. Придется положиться на визуальную инспекцию объекта. Что ж… Пойдем, посмотрим. Тут надо всё внимательно прозондировать…
Он неожиданно ловко вывернулся из цепкой поддержки Серафимы, сделал шаг вперед, покачнулся…
Не подхвати его вовремя самозваная опекунша, застигнутый врасплох головокружением усталости чародей рухнул бы как подкошенный.
– Сядь, – строго посоветовала ему напуганная не на шутку Сенька и лихорадочно зашарила глазами в поисках если не табуретки, то какого-нибудь подходящего уступа или выступа. Как назло, не было ни того, ни другого, а с мебелью, кроме книг, у неизвестных жителей пещеры, похоже, вообще была напряженка.
– Сидя я не смогу, если что… – свирепо зыркнул сначала на нее, потом в темноту маг, демонстративно не замечая ее усилий.
– Хорошо, не садись, – уступчиво согласилась царевна. – Обопрись на меня. Сейчас наши витязи расчистят дорогу, убедятся, что мы здесь первые посетители за сто лет, и мы поищем… поищем мы… короче, чего-нибудь поищем. Хорошего. Желательно с четырьмя ножками и спинкой.
Волшебник, раздраженный нежданной слабостью, недовольно выпятил нижнюю губу, но возразить не нашелся, и поэтому лишь вздохнул, выставил в ожидании сюрпризов посох на прямую наводку, и оперся на надежное Сенькино плечо.
– С книгами там поосторожнее, – лишь выговорил он.
И это была не просьба, но полноценный приказ.
Светящийся шарик завис над россыпью печатных и рукописных изданий сгинувшего в веках отшельника, и операция началась.
Иван положил на землю Масдая, Гуго прислонил к стене тут же схватившегося за голову и осевшего отряга, и оба книгоборца совместными усилиями начали пробивать путь себе и другим.
Они выбирали меж кусков разбитых каменных полок, стеллажей и потолка одетые в деревянные корочки массивные, весом и размером похожие на камни крепостной стены, фолианты, хрупкие на вид, как прошлогодние осенние листья, пергаменты, смахивающие на скалки лукоморских домохозяек свитки и маленькие и черные, как ржаные буханки, инкунабулы, и бережно растаскивали по сторонам. Иванушка складывал библиотеку неизвестного подземного жителя у треснутого зеркала в рост человека слева, Гуго – в неглубокую боковую пещерку справа, оба стараясь так, словно неизвестный хозяин наблюдал за ними строгим взглядом, многозначительно поглаживая увесистую клюку.
Одновременно с генеральной книжной уборкой, не проводившейся в данном подземелье не менее сотни лет, они старательно читали вслух потемневшее от времени тиснение заголовков, багинотец – с нарастающим восторгом, а Иванушка с пропорционально увеличивающимся разочарованием.
– «Непредсказуемая девиация климатических условий северо-западного Забугорья от среднетысячелетнего уровня»…
– «Бахромчатые лишайники и мигрирующие мхи как неразумная форма жизни с инстинктами самообороны»!
– «Двоякодышащие, двоякослышащие, двояковидящие, двоякодумающие и прочие гадоподобные южных асфальтовых болот»…
– «Костоправное дело в применении к соловым лошадям»!!!
