– И темно… – протянула крестьянка.
– Светящиеся рыбки бы сейчас не помешали… – прокашлялась Изабелла.
– И греющие… – добавил шевалье.
И тут пальцы его коснулись чего-то мягкого и шершавого.
Первое, о чем он подумал – объявилась та антипатичная рыба в шерсти, изучавшая их через нижний иллюминатор, как повар на рынке рассматривает продукты, но вдруг, слепя привыкшие ко мраку глаза, вспыхнул неяркий сиреневый свет.
– Агафон?… – заслонила глаза рукой Грета.
– Нет, рыба-удильщик, – брюзгливо пробормотал школяр, из последних сил пытаясь удержаться на плаву при помощи только одной больной руки.
Люсьен бросил быстрый настороженный взгляд на то, что толкало его под локоть, и радостно ахнул:
– Валенки вернулись!
– Их двое, а ног у нас пять пар – на всех утеплиться не хватит, – быстро подсчитала принцесса.
– Не думаю, что они вернулись за этим… – пробормотал волшебник.
Перехватив палочку в зубы и поменяв тем самым свет на голубой с золотистыми проблесками, он взялся здоровой рукой за подплывший к нему валенок, и едва не ушел под воду.
– Он хочет тебя утопить! – возмущенная коварством собственной обуви, воскликнула Грета.
– Нет, – уверенно качнул головой маг, и прохладный переливистый свет задрожал в такт. – Они нашли отсюда выход.
– Но мы здесь и так… – начал было тетушка Жаклин, и умолкла.
«Здесь» вокруг них имелось. Но никаким «и так» не пахло и близко. Темные своды серого камня нависали над их головой как плотно закрытая крышка котелка, а найденное ими пространство размерами вряд ли превышало чашу не самого большого фонтана в дворцовом саду. С точно таким же количеством удобств.
– Здесь мы долго не продержимся, – угрюмо вздохнул де Шене.
– Но что нам делать?!
– Нырнуть и плыть за ними, – кивнул он подбородком в сторону выжидательно застывшего у его локтя валенка. – Куда зовут.
– Но мы не знаем, куда они нас зовут! – нервно шлепнула ладонью по воде Изабелла. – Это они могут плавать хоть целый день, а мы-то не рыбы!
– Они это понимают, – промычал сквозь стиснутые на палочке зубы студент, выдавая, скорее, желаемое за действительное, чем высказывая убеждение. – И могут провести нас от воздушного кармана до воздушного кармана. Наверное.
– Они понимают?!.. – возопила герцогиня.
– Мы должны им довериться, ваше сиятельство, – мягко проговорил шевалье.
– Довериться обуви?!
– У вас есть другие идеи?
Как ни странно, но других идей не оказалось не только у тетушки Жаклин, но и у остальных членов спасательной экспедиции, незаметно превратившейся в экспедицию спасаемую.
И они нырнули.
* * *
Вспышка ослепительного света, вырвавшегося из сенота, утопила всё вокруг на несколько мгновений в изумрудном сиянии и заставила померкнуть волшебные свечи и факелы. Линии силы, не успев даже вспыхнуть в последний раз, растворились и пропали, как волокна сахарной ваты в кипятке. Люди и бугни, застигнутые врасплох, отпрянули, вскидывая руки к глазам, но и сквозь сомкнутые веки и пальцы режущее зеленой косой пронзительное свечение пробивалось, как трава сквозь мостовую.
Гавар тоже рефлекторно втянул голову в плечи и загородился локтем, хоть и знал всю тщетность сих жалких попыток: от световой волны прерванного не по правилам заклинания первого порядка, каковым и являлось заклинание дальней связи, спасения не было, и мальчики зеленые в глазах еще часа на два ему были обеспечены с гарантией.
Но вздрогнуть и задохнуться от внезапно накатившего страха заставила его другая мысль, вернее, слово, походя промелькнувшее в голове.
ПРЕРВАННОГО.
Но как?!
Кем?!
Неужели Костей?!..
Не дожидаясь, пока отчаянная пляска зеленых человечков на обожженной сетчатке поутихнет, маг крутанулся к провалу, открывая в воинственном прищуре слезящиеся глаза и готовый к чему угодно: сражению, отступлению, катастрофе…
– Нет… не думаю, что мы… под открытым небом… оказались…
– Но какой… неприятный… свет был…
– Что это?…
– Э-э-э… северное… сияние!..
Только теперь Гавар осознал, что всё это время в сеноте, увеличенный и размноженный каменными стенами, раздавался отчаянный плеск и полузадушенные неразборчивые человеческие голоса.
– Так мы… на север заплыли?!..
– То-то я ч-чувствую… в-вода… л-ледяная…
– А пингвины… тут есть?…
– Разве только… перелетные…
Пингвины?
Какие пингвины?
Причем тут пингвины?!..
Колдун поднял руки в начальном пассе, универсальном для нескольких заклинаний атаки и обороны, и тихонько шагнул к краю колодца: левое плечо и рука впереди, голова опущена, вес распределен на обе ноги, свербящие, точно засыпанные песком глаза ощупывают настороженно каждый сантиметр открывающегося с продвижением пространства. То, что противник до сих пор не напал и несет всякую чушь, может означать лишь, что он усыпляет бди…
– Так как вы думаете… где мы? – перекрывая каскад беспорядочных всплесков, нервно вопросил высокий женский голос.
– Надеюсь, не в замке… – отозвался другой женский.
– Надеюсь, в замке… – возразил мужской.
– Надеюсь, нам можно рассчитывать на лестницу… хотя бы веревочную?… – капризный женский.
– Табуреток нет… Но я попробую… – пробормотал второй мужской.
Табуреток?…
Лицо Гавара непонимающе вытянулось, шаг замедлился, кончики пальцев начало покалывать передержанное и скисающее заклинание: что они имели в виду под странным словом «табуретка»?…
Плеск, плеск… бульк… хлюп…
Плеск, плеск, плеск…
Извержение белых искр, шапкой поднявшихся над краями провала – точно великан на муку дунул – и лаборатория огласилась грохотом переворачиваемой мебели и взрывом эмоций, усиленными десятикратно стенами провала.
– Ты с ума сошел!!!
– Прямо на головы!!!..
– У меня синяк на всю шею будет черный!..
– Убери это немедленно!!!
– Не поймешь вас… то надо табуретки… то не надо табуретки…
– Не надо нам табуретки!
– Лестницу надо!
– Пока мы тут все не окоченели!
– К вашему сведению, их можно поставить одну на другую… и получится лестница…
– А другую на что?
– Что?…
– Другую. Ту, на которую одну. Ее на что будешь ставить?
