– Конверт открой – ну, в сибирскую язву я не верил, но все же… Если что, Стройникова не так уж и жалко.
Генка открыл конверт, заглянул в него.
– Денег внутри нет – печально заметил он – Бумажка только.
– Давай сюда – не подвела меня чуйка. К гадалке не ходи – от Еремы письмо. Вот только откуда он знал, что я сегодня на работу приеду – Чего еще хотел?
– Мне бы с четверга выходные – протянул Генка – Мы тут нацелились в пансионат один с подругой съездить, под Владимир…
– Вали – барским жестом отпустил я его – Но учти – Шелестова тебе отсутствия на пьянке в течении всего следующего года не забудет. До весны точно мозг плющить будет.
– А она его и так плющить будет, в любом случае – отмахнулся Генка – Ее уже всё здание боится. Ох, и зла девка на язык, потому одна и живет. Кто такое вынесет?
Стройников вышел, я же вынул из шуршащего конверта листок бумаги. Надеюсь, что я был прав, и теперь количество непонятных моментов уменьшится. Ну, или хотя бы не увеличится.
Глава двадцать четвертая
В которой герой сначала упорствует, а потом соглашается
Пробежав глазами несколько строчек, из которых состояло письмо, я разочарованно вздохнул. Ну да, с Еремой я угадал. А вот с остальным… Не то, чтобы ошибся, но и результатом это назвать было нельзя.
«Уважаемый Харитон.
Нам надо непременно увидиться, причем в ближайшее время. Мое руководство располагает определенной информацией, которая напрямую связана с тем, что сейчас творится вокруг вас.
Мы гарантируем вам безопасность во время встречи.
Будет лучше, если ваши работодатели не будут об этом знать, к тому же это и в ваших интересах.
О месте и времени встречи заранее информируйте меня по телефону»
Чуть ниже, большими цифрами был написан номер, по которому я должен был позвонить. Видимо, подвергая сомнению мои умственные способности, они решили, что даже если уж я не прочту буквы, то цифры, да еще и огромные, точно разберу.
Вот и гадай теперь, что к чему. Это с одинаковым успехом может быть, как дорога к ответу, так и дорога к захвату меня, любимого, в вражий плен, и гадать о том, какой из вариантов верный можно до бесконечности. Причем в ближайшее время я даже не смогу выяснить ответ на этот вопрос, да и как бы я это смог сделать? Меня охраняют так, что в сторону не вильнешь. Да я и сам не вильну, оно мне надо? Если только не пойти от противного… Ладно, потом поразмыслю на эту тему. Тянуть не стоит, но и напролом лезть будет перебором. И по поводу «не будут знать» я еще подумаю. Точнее, надо выбрать подходящий момент для сдачи подобной информации.
Я обмахнулся бумажкой – в кабинете было душновато. Молодец Жилин, добыл где-то обогреватели, не мерзнет народ.
Переписав телефон на отдельную бумажку, я порвал письмо на много маленьких кусочков, и приговаривая «Цыпа-цыпа-цыпа», высыпал их в мусорное ведро. Надо себе телефон покупать, что я как в дикие времена бегаю, на бумажках телефоны пишу? Но Ерема эстет какой, письмо мне бумажное написал, прелесть какая. Хотя это сработало – его не скачаешь удаленно и не скопируешь с жесткого диска. Винтаж, однако.
– Вика, ты со мной поедешь или тут останешься? – накинув куртку, которая оказалась среди одежды, принесенной вчера в наш номер Азовым, я вышел из кабинета.
– Езжай – отмахнулась Вика, что-то обсуждавшая с Ташей. Ну, как обсуждавшая? Она говорила, Таша что-то свое печатала, по-моему, даже не слушая – гармония.
– Надеюсь, вы посетите наше скромное общество в пятницу? – подала голос Шелестова – На то, что вы бороду наденете и красный халатик мы не рассчитываем, но сказать проникновенный тост и пожелать нам соответствующих успехов в грядущем году вы обязаны. Я салатик сделаю!
– Раз обязан – значит буду – пообещал я – Тем более, если салатик будет. Вика, денежку за нас сдай на мероприятие.
– Да бог с ней, с денежкой – отмахнулась Шелестова – Прокормим вас как-нибудь.
– Как-нибудь не надо – открестился я – Вкусно надо. Так что не волнуйся Елена, куда я от вас денусь?
– Да кабы мы знали, куда вы все время деваетесь – Шелестова подперла подбородок кулаком и махнула длинными ресницами – Виктория Евгеньевна нам ничего не говорит, только сообщает, что «Харитон Юрьевич сегодня не может прийти». И все. А мы ведь грустим, тоскуем… Как верная собака Хатико.
– Елена, вы сейчас обо всех или только о себе говорите? – скрежетнул металлом голос Вики.
– Только о себе – вместо Шелестовой ответила Таша – Я, например, по нему не тоскую. Без обид, шеф, но вы же мне ни брат, ни сват.
– Иная простота хуже… – вздохнул Стройников – Таша, давай я тебе яблоко дам, ты, когда жуешь, меньше себе навредить можешь.
– Давай – согласилась Таша, которую из-за стола, заваленного какими-то папками и видно не было – Яблоки я люблю, в них железа много.
– Пойду я – нет, эти люди хороши в малых дозах. Хотя без них скучно жить.
– Мы все вас ждем в пятницу – промурлыкала Шелестова, в ее глазах плясали те же бесенята, что и всегда – Ну, кроме Таши конечно. С меня лично вам сто грамм и пончик.
– Это моя фраза – заметил я, открывая дверь.
– Да? – Шелестова помахала мне ладошкой – Ну, фраза не бывает чьей-то, вашей, моей… Но она может быть нашей.
Я вышел в коридор и прикрыл дверь. Вика молчала, но мне было ясно, что это только временно.
– Едем? – утвердительно спросил охранник – Жена, я так понимаю, пока остается?
За дверью что-то грохнуло, видимо папки со стола Таши упали, и я устремился по коридору, на ходу отвечая ему –
– Она остается. А мы уезжаем, причем быстро-быстро.
– Машину к подъезду, мы выходим – пробормотал охранник в гарнитуру, и побежал за мной.
По дороге я все-таки уломал охранников остановиться у салона сотовой связи и купить мне телефон. Самого меня не пустили, но это было и неважно, главное, что у меня в руках снова оказалось надежное средство связи и всего остального.
Вот ведь какая странная штука. Телефон – это предмет, изначально предназначенный для одной только цели – упрощения коммуникации между людьми. Именно таким некогда его создал мистер Белл и именно в таком виде он просуществовал почти век.
А сейчас телефон – это наше все. Это будильник, плеер, органайзер, калькулятор, подчеркиватель статусности и предмет сравнения с себе подобными (Ыыыы! У меня покруче будет). Человек, вышедший из подъезда, внезапно выпучивший глаза, похлопавший себя по карманам, и ломая ноги, побежавший обратно, не вызывает больше никаких эмоций у окружающих, они понимающе кивают головами. Нет, он вовсе не забыл выключить утюг и даже не захотел «по большому». Он забыл телефон и это подобно смерти. Как можно прожить день без этой коробочки? Никак. Это же ни поиграть, ни походить в интернет, ни посмотреть фотки, нисделать, прости меня господи, «сэлфи». А заказать себе билеты в кино как? А социальные сети? А температура на улице? Еще чего, в окно глядеть – телефон на что?
