– Мне тут нравится! – Трень – Брень порхала над нашими головами, я ей немного завидовал – она – то летит, а я вот топаю по лестнице, длинной и крутой. Не навернуться бы с нее, костей, поди, не соберешь потом.
– Вы не видели замка раньше – с печалью сказал фон Рихтер, который, судя по всему тоже этой помпезности не одобрял – Все было строго и торжественно, это создавало такую атмосферу, ну понимаете…
– Да понятно все, старина – сказал я рыцарю – Чего не понять.
Лестница закончилась, и мы оказались у двустворчатых дверей, сделанных из мореного дуба. Около них стояли два рыцаря в доспехах, начищенных до зеркального блеска.
– Совет собрался? – осведомился у одного из них фон Рихтер – Великий магистр здесь?
– Так точно – ответил страж – Все ожидают вас, младший магистр фон Рихтер и гостей ордена, приказано пропустить незамедлительно, как только вы прибудете.
– Благодарю вас, фон Свальд – чопорно ответил рыцарю Гунтер и взялся за ручки дверей – Друзья мои, прошу вас.
– Одну секунду, младший магистр – остановил его второй страж – Вы забыли об одной формальности – ваши друзья и гости ордена должны сдать свое оружие, прежде чем войдут в Зал Приемов.
– Дер Трауб, что вы говорите? – Гунтер побледнел – Вы сейчас, надеюсь невольно, оскорбили не просто нашего гостя и моего друга, вы оскорбили тана Западной Марки.
– Фон Рихтер, таковы наши законы, и вы лучше меня знаете, что привело к их принятию – невозмутимо пробасил страж – Нам всем не нужно повторения летних событий, помните, сколько голов полетело после той заварушки?
Гунтер насупился и встал напротив дер Трауба, сверля его своими глазами.
– Стоп – я подошел к нахохлившемуся рыцарю – Я не в претензии, Гунтер. Рыцари делают свое дело, они здесь для этого поставлены.
Интересно, а они мне его вернут потом? Это дело – то такое, непроверенное. А, у меня же в сумке лежит какой – то шняжный меч, который мне всучил вождь на острове Черных Богов. Я все его хотел на аукцион кинуть, да так до него и не дошел. А надо бы, у меня там с давних времен лоты валяются, причем, судя по тому, что денежка мне не падала, они так и не продались. Надо их вендору сбросить будет, медяк золотой бережет.
Я снял меч, кинул в его в сумку, а вместо него отдал стражнику совершенно бесполезный клинок, который даже за пару золотых не продашь.
– Юная леди? – дер Трауб взглянул на Трень – Брень.
Та только развела руками и пролепетала –
– Да у меня и нету ничего. Вот, только леденец.
И феечка достала из кармашка своего платья леденец, завернутый в полосатую бумажку. Видать, Кролина угостила, она вроде такие же употребляла вчера.
– Дер Трауб, это ребенок – возмутился Гунтер – Имейте вы совесть, в конце концов.
Не знаю, что именно взыграло в суровом страже – совесть, или он просто поверил в то, что Трень – Брень безвредна, но он махнул фон Рихтеру рукой, показывая, что тот может войти в Зал Приемов. Суровая тут стража, однако. Интересно, а что здесь такое произошло не так давно, я помню, что на Севере фон Рихтер упоминал о каких – то событиях в ордене, но деталей не рассказывал.
Зал был не столь помпезно оформлен, как первый этаж замка. По стенам здесь висело не оружие, а флаги и гобелены, частично же они были изукрашены росписью, которая, скорее всего, отображала славный многовековой боевой путь ордена, а также свершения наиболее отважных и героических его представителей.
На одном рисунке рыцари в сверкающих доспехах гробили каких – то черных волосатых существ в масках – черепах, на другом невысокий воин рубил голову длинной змеюке, на третьем какой – то полуголый крепыш палкой убивал здоровенную пятнистую животину с когтями и клыками.
– Это один из моих предков по материнской линии – сообщил мне немного надменный голос с противоположного конца зала – Это отважный рыцарь ди Лерм. Он остался один из своего отряда после кровопролитной битвы в Ринейских горах и пешком дошел до миссии в Фрогге. По дороге на него напал вот этот зверь, он его палкой убил – меч – то сломался. Мне про это рассказывал мой дед, а ему его дед. Как сейчас помню «И наш предок воткнул зверю в грудь свое оружие и там его раз десять повернул». Вот же были люди, здоровяки, не то, что мы.
Я покивал, соглашаясь, а сам подумал про то, что пробить палкой грудину такой зверюге это очень изловчиться надо. Преувеличивают потомки, поди… И еще вопрос, чего это все в горах полегли, а предок жив остался. Знаем мы таких выживших…
На противоположном от дверей конце зала, в креслах, расставленных полукругом, сидело несколько человек. В центре сидел, видимо, сам Лео фон Ахенвальд – немолодой и совершенно седой человек с открытым и приятным лицом, на котором очень уместно смотрелась седая бородка клинышком. Он был из той немногочисленной породы людей, которым сразу как – то доверяешь, лишь единожды глянув на них. Одет он был, против моих ожиданий, не в доспехи, а в какой – то бесформенный серый балахон, немного похожий на рясу.
Слева от него сидели двое – очень высокий и мощный рыцарь с хмурым и испещрённым шрамами лицом, который, в отличие, от главы ордена как раз был закован в железо от головы до пят, а также черноволосый и черноглазый толстяк, облаченный в пестрое и обильно расшитое золотом одеяние, которое я с небольшой натяжкой, пожалуй, смог бы назвать сутаной. Ну, или чем – то в этом роде. Надо полагать, это были наставник воинов Ченд де Бин и пресловутый прелат ордена Джон ди Треби.
Справа сидел очень высокий и очень худой человек с большим медальоном на груди, это, скорее всего, был канцлер, рядом с ним я увидел знакомую фигуру, наличие которой здесь меня порадовало. Пятым присутствующим в Зале Приемов оказался брат Юр. Он глядел в окно, находящееся довольно высоко и в которое кроме уголочка неба и видно ничего не было и как всегда о чем – то размышлял, улыбаясь уголками губ.
– Лэрд Хейген, тан Западной Марки, я рад приветствовать вас в титульном замке ордена Плачущей Богини – неожиданно звучным голосом сказал великий магистр – Я великий магистр ордена Плачущей Богини Лео фон Ахенвальд, рядом со мной находятся члены Совета ордена, позвольте вам их представить.
Вот вроде бы пустячок – а приятно, я всех угадал. Есть у меня интуиция и наблюдательность. Тем временем фон Ахенвальд продолжил свою речь.
– Как говорили наши пращуры – ваша слава бежит впереди вас. Мы много слышали о тех деяниях, которые вы совершили на землях Раттермарка, эти победы составили бы славу любому из рыцарей нашего ордена.
Старый хитрец мне льстит, это очевидно. Стало быть, я им нужнее, чем они мне, и это очень хорошо. Ну ладно, черт красноречивый, хвали меня еще, хвали. А то так вот мечом машешь, мозгами скрипишь, и даже спасибо никто не скажет. Все только и твердят – помоги, дай, достань.
– Младший магистр фон Рихтер немало нам рассказал о ваших совместных странствиях, так же следует учитывать и отзывы о ваших талантах, которые изложил нам брат Юр, к словам которого в ордене прислушиваются все, от оруженосца до великого магистра.
