– Нет худа без добра – ответил ему я – Не надо гадать, где еще могут свинью подложить.
– Согласен, сир – кивнул брат Херц – Ладно, пошли вон с теми красавцами пообщаемся.
Я двинулся за ним, дав себе зарок узнать, почему они называют меня «сир» и уже четко понимая, что скоро мне, прямо в ближайшие часы, придется посетить до боли знакомую казарму в глубине Южных пределов, вне зависимости от того, что скажут эти потенциальные покойники в килтах.
Глава девятнадцатая
В которой кто – то молчит, кто – то говорит, а кто – то думает
– Так, гэльты – брат Херц не стал рассусоливать, и сразу перешел к делу, только подойдя к изрядно помятым горцам – Вы мне все равно расскажете все, что я хочу знать, поверьте, это будет именно так. Поэтому предлагаю не тратить время друг друга, у меня, например, его совершенно нет, мне пора начинать опись недвижимого имущества делать.
– Ты кто? – туповато спросил один.
– Тьфу – дал свой ответ второй.
– Ага – брат Херц ловким движением извлек из – под рясы меч, махнул им и пленный у нас остался всего один, тот, который плюнул, голова же первого, любознательного, покатилась по земле.
– Ну ничего себе – присвистнул кто – то из игроков, с интересом глазеющих на разворачивающееся действо – Зрелищно.
– Буэ – не согласился с ним кто – то.
– Интересно, а здесь так всегда? – задумчиво спросил третий зритель.
– Надо бы ворота закрыть и билеты начать продавать, на день по одной цене, на уик – энд по другой, повыше, абонемент еще можно сделать – прошептал мне на ухо Вахмурка – Озолотимся…
Я отмахнулся от него – мне было интересно, чтоб будет дальше.
– И чего? – прохрипел последний пленник – Теперь если я ничего не скажу…
– Скажешь – добродушно сказал брат Херц – Куда ты денешься?
Пленник заухмылялся, но это было опрометчивым решением – короткий взмах меча, и вот он уже может расчитывать на кличку «Одноухий».
– Сам теперь посчитай, сколько всего у тебя еще всего осталось – брат Херц отечески улыбнулся – Еще одно ухо, пальцев – двадцать штук, нос – одна штука, мужское достоинство – одна штука…
– И его отстрижешь? – охнул кто – то в толпе.
– А как же – брат Херц посмотрел в глаза пленника – Его в первую очередь.
– Это уже слишком – возмущенно сказал женский голос – Блин, Пиночет какой – то!
– Так и игра «восемнадцать плюс» – резонно возразил ей кто – то – И потом – не нравится, так не смотри.
– Точно, вали отсюда – поддержал последнего оратора многоголосо народ – Давай, руби ему писюн!
– Ну, вот видишь – брат Херц приподнял клинком килт человека Мак – Праттов – Раззадорил ты людей, будем сейчас тебя человеком делать. Да ты не жмись, а то вон, он совсем у тебя спрятался.
– А сейчас я кто? – нахмурился горец, его глаза испуганно забегали по толпе, которая жадно ждала развития событий.
– Сейчас ты дурень, который бегает по бабам, служит сволочам и не понимает элементарных вещей – наставительно сказал брат Херц – А скоро ты станешь философом, поскольку кастрату без ушей, пальцев, языка и носа ни собеседники, ни друзья, ни тем более женщины не нужны, а значит останется только одно – размышлять и философствовать.
– Я гэльт – снова сплюнул горец, храбрясь – Меня такими вещами не проймешь.
– Ну, как знаешь – развел руками счетовод – Брат Опен, ваш выход.
С доброй улыбкой к напрягшемуся горцу подошел один из счетоводов и потрепал его по щеке –
– Ну что, родимый – проникновенно сообщил гэльту брат Опен – Каяться будем.
Он даже не спрашивал, он просто утверждал это.
– Давайте как его, ребята, тащите вон в тот сарай – сказал брат Опен двум другим счетоводам, поддерживающим побледневшего стрелка, который наконец смекнул, что разговоры кончились и началось дело – Исповедь это дело такое, интимное, чего его напоказ выставлять.
– Э, не понял – возмутился кто – то из публики – Нам тоже интресно!
– Купи себе подшивку журнала «Уральский следопыт», положи в доме раздумий и там его читай, это тоже очень интересно, смею тебя заверить – не стал тянуть с ответом Вахмурка – А здесь не телешоу, отмечу, что вообще это территория клана Линдс – Лохэнов, скажите большое спасибо, что вам тут вообще находиться разрешают!
Игроки загудели, но на конфликт решили не лезть.
– Да ты не бойся – брат Опен достал откуда – то из – под рясы продолговатый сверток, в котором что – то побрякивало – Ты не бойся, поздно бояться – то уже, так что ты сразу лучше орать начинай, потому как больно тебе сейчас будет, ну просто ужас как. Я постараюсь, уж не сомневайся.
– Да, брат Опен может – подтвердил брат Херц, подходя ко мне – Он стажировку на Юге проходил, в Калодже, тамошние умельцы подноготных дел по всему Раттермарку славятся.
Я проникся, с уважением помотрел на закрывшуюся дверь сарая, и пошел к почтовому ящику – следовало, наконец, снять почту.
Писем было конечно не так много, как после возвращения из Архипелага, но кое-что интересное в ящике все же обнаружилось.
Во – первых, наконец – то объявилась Седая Ведьма, она выразила радость от моего появления и достаточно недвусмысленно намекала на то, что нехудо бы мне было навестить ее, для распития чашки чая и некоторой беседы.
Немного поразмыслив, я сообщил, что буду рад наведаться к ней на выходных, и, если она не против этого, то я хотел бы узнать, на какое именно время она назначит мне аудиенцию, при этом деликатно уточнив, что лучше всего, если это будет вечер субботы. В воскресенье я играть не планировал, его я собирался посвятить Вике, причем в два приема. В его первой части я получу от нее тумаков, после того, как объясню ей в каком виде она будет присутствовать на новогоднем балу «Радеона», а вот после я сообирался задобрить ее посещением новогоднего базара (любят женщины выбирать елочные украшения, есть у них такая слабость), какой-нибудь приличной кофейни и, если все ранее названное не сработает, выбором подарков ее родным и близким. Для Элины я, например, могу даже расщедриться на тройную порцию цианистого калия в очень дорогом хрустальном флаконе.
Во – вторых, мне ответил Глен, глава «Сынов Тараниса». Он достаточно лестно отозвался о Сайрусе, цели которого для меня по – прежнему были туманны, и о котором я уже и забыл. После прочтения этого письма я пощелкал пальцами и спросил у Эбигайл, сидевшей на крыльце, с которого уже смыли кровь и печально смотревшей на пятерых убитых рыцарей, лежавших у дома со скрещенными на груди руками –
– Эби, а здесь у нас хаггис готовят?
Сестрица непонимающе посмотрела на меня и спросила –
– Это ты о фаршированной кишке или я тебя неверно поняла?
