— Так… получилось, — выдавила из себя я и вновь натолкнулась на испытывающий взгляд черных глаз.
— Человек? — вопрос.
— И немного эльф, — дружелюбно добавила я, пытаясь немного сбавить градус его настороженности. И затем насмешливо спросила, перешагивая через свой страх: — Вы всем первокурсницам устраиваете допросы?
И тут же пожалела о своих словах. Он резко шагнул ко мне, так быстро, что я даже не вздрогнула, и ухватился цепкими пальцами за мой подбородок, приподнимая его и снова всматриваясь в мое лицо.
— Только таким, как ты.
Я попыталась вывернуться, но он держал крепко. Биться в конвульсиях и вырываться что есть сил казалось мне глупым, так как на меня никто не нападал, но всё же ситуация была странней некуда. И к тому же несколько двусмысленной.
— Вам не кажется, что вы переходите границы? Я всё‑таки адепт академии, а вы — преподаватель.
Он улыбнулся, пугающей, предвкушающей улыбкой — ухмылкой, и я снова почувствовала себя загнанным зверем. Надежда его смутить и образумить растаяла, как дым.
— Я не твой преподаватель, Алесан. И никогда им не буду, — доверительно, словно открывая мне глаза на некоторую тайну, сообщил магистр.
Я дернулась, снова попыталась вырваться, и на этот раз он меня отпустил. Теперь уже я не могла оторвать от него ошарашенного взгляда. Я боялась его. Опасалась. Думала, что он может меня раскусить и попытаться убить. Но совсем не ожидала подобного поворота событий. Это что вообще такое? Мысли лихорадочно запрыгали в голове, пытаясь выстроить новую картину событий и определить новую линию поведения. Но сделать это за минуту оказалось непосильной задачей.
И я решила заняться тем, к чему следовало приступить уже давно, — вновь опустилась на колени и принялась срезать мох, пытаясь не обращать внимания на магистра. Пальцы немного дрожали и движения выходили неловкими. Я злилась за себя из‑за невозможности контролировать реакцию своего тела. Наверняка он это подмечает. Стоит же, глаз не сводит.
Молчание меня напрягало, а вот его — нисколько. Но заговаривать я не собиралась, боясь того, что он может ещё сказать. Надеюсь, мне почудилось в его словах то… что почудилось, в общем.
Не знаю, сколько времени я срезала мох с этого дерева и соседней осины, но магистр вдруг прервал тишину:
— Пора возвращаться, Алесан. Ты уже достаточно набрала.
Мне осталось только хмуро взглянуть на него и повиноваться. Я крепко завязала бечёвкой мешочек, сняла перчатки и двинулась в сторону маяка. Магистр бесшумной тенью скользил рядом. Он вообще живой? Как можно настолько тихо передвигаться?
Я отвлеклась на мысли и перестала смотреть под ноги, поэтому подвернувшаяся кочка чуть не заставила меня вспахать носом болотистую землю. Но меня тут же подхватили и вернули в вертикальное положение, пробормотав:
— Осторожней.
И, чуть позже, недовольно:
— Неудивительно, что ты угодила в «пасть».
Я промолчала, сдерживая желание заявить, что это всё‑таки его обожаемый адепт виноват. Всем случившееся кажется каким‑то веселым приключением, досадным недоразумением, но попробовали бы они испытать это заклинание на своей шкуре.
Неожиданно меня ухватили за руку, заставляя остановиться. Руки у магистра были теплые, слегка шершавые, и когда он аккуратно поднял мою ладонь, желание вырваться даже не появилось. В этом жесте не было агрессии или опасности, и я замерла, выжидая.
— У тебя очень маленькие ладони, тебе говорили?
— Да.
Он нахмурился после моего ответа, как будто я сказала что‑то не то. Затем из ниоткуда взял тонкую золотую или просто золотистую цепочку и вложил мне в руку.
— Что это? — удивилась я. Каждое его действие заставляет мой мозг судорожно работать, продумывая сотню вариантов, но ему всё равно удается находить новые способы меня взволновать.
— Амулет. Он защитит тебя ото всяких «пастей».
Только этого не хватало! А вот и подвох. Я же не маг, откуда мне знать, от чего этот амулет? Или амулет ли вообще? Он может противодействовать ментальной защите, медленно меня убивать, лишать воли или просто следить.
— Спасибо. Не нужно, — ответила я, быстро перекладывая его обратно и пряча руки.
— Не глупи, Алесан. Если ты не можешь себя защитить, я могу тебе помочь.
— Правила запрещают магам нападать на немагов, да и вообще нападать на кого‑то с других курсов. Я доверюсь им, — упрямо ответила я.
— А мне ты, значит, не доверяешь, — правильно понял мою реакцию магистр, но всё равно продолжал стоять и прожигать меня взглядом.
— Нет, — честно сказала я. И почему‑то добавила: — Извините.
Он ещё немного постоял рядом, раздумывая, а затем, ничего не отвечая, двинулся к маяку.
В напряженном молчании мы и прошли весь оставшийся путь. На месте магистр вновь превратился в безэмоциональное существо, не говорившее ни слова. Я замечала пару раз его косые взгляды, но он только этим и ограничился…пока.
15
Мягкий свет пирамидального светильника окутывал уютом высокие деревянные полки, мягкие сиденья, бумажные свитки и играл в волосах засидевшихся адептов. Сегодня я закончила собирать информацию по всем ингредиентам. Длинный свиток желтоватой бумаги был весь испещрен чернильной вязью, плотно заполнявшей всё его пространство. Вот и всё. С этой частью работы по спасению покончено, но впереди меня ждёт другая — изготовление зелья и поиск способа его пронести сквозь ткань миров. И пока я понятия не имею, как подступиться к оставшимся и первому, и второму пунктам плана.
Справа, по диагонали, сидел парень в коричневом и бросал на меня любопытные взгляды. Да, сегодня я звезда номер один. Я провела рукой по волосам, надвигая их на лицо, чтобы не провоцировать его на разговоры, а то он выглядел так, словно вот — вот сорвется с места и начнёт меня доставать.
Неожиданно противоположный край стола накрыла тень, а затем появился и её наглый обладатель. Он уселся напротив и ухмыльнулся, сказав:
— Так и знал, что найду тебя здесь.
Наверное, мне стоило бы демонстративно собрать вещи и уйти, но я уже чертовски устала ото всех этих магических разборок. Поэтому я лишь убрала волосы от лица и уставилась на него, не отводя взгляда.
Хараш тоже не отводил свой, насмешливо кривя уголок рта при этом. Он не выглядел злым или неприятным, просто производил впечатление излишне самонадеянного мага, которому слишком много всего дозволялось. И несмотря на то, что по его вине я испытала ужасную боль, я его не боялась. Просто у меня к нему имелись некоторые претензии и предубеждения, и я прекрасно это осознавала.
— Нам надо поговорить, — он стер с лица раздражающую ухмылку и стал серьёзным.
