Насим вздохнул. Бросил на юношу короткий взгляд.
– Кажется, да, хозяин. Я не уверен, но пока все сходится. Говорят, единственное место, где растут плоды алчности, а еще счастья, любви, богатства, справедливости и гармонии – это сад джиннов.
– Что-то это не похоже на сад, – хмыкнул Амин.
Мальчик покачал головой.
– Но это единственное место, хозяин. В любом случае, если нас убьют этой ночью, значит, это он.
Амин уставился на него.
– Убьют? Джинны?
– Да, хозяин.
– А других предположений нет? – тоскливо спросил юноша, подкладывая очередную веточку в костерок.
– Боюсь, что нет, хозяин.
Амин вздохнул.
– И где носит этого маленького паршивца, когда он так нужен?.. Валида, – добавил он в ответ на недоуменный взгляд.
Насим отвернулся.
– Удача не бывает постоянной, хозяин.
Амин недоуменно глянул на него и лег на спину.
– Ну а до ночи нам ничего не угрожает? В саду джиннов.
– Не уверен, хозяин, но, скорее всего, да.
– Тогда я – спать, – зевнул Амин. – Расскажешь потом, откуда все это знаешь.
Насим побледнел, отводя взгляд. Но больше не произнес ни звука, глядя на ластящиеся к берегу волны.
* * *
– Какой красивый мальчик… – вздохнули рядом.
– Да… Мне всегда нравились светловолосые, – выделился из мелодичного хора женский голос.
– Да что ты, сестрица, – хмыкнул второй. – У твоего последнего султана были темные кудри.
– Вот-вот, я как разглядела, так сразу его оставила, – протянул первый. – Вот еще, иметь черного, как ночь, как шайтан, ребенка… У-у-ужас!
– Да ладно вам, сестрицы, – раздался третий. – Какая разница, какого у него цвета волосы, лучше взгляните на его грудь!
– И руки… – вздохнул первый. – Такие гладкие…
– Это потому, что он не моряк. Ненавижу моряков, – отозвался второй. – Приелись.
Ему вторили первый и третий, соглашаясь.
Амин вздрогнул и открыл глаза. И тут же отпрянул. А девушки, склонившиеся над ним, наоборот, прильнули. Все трое, похожие друг на друга, как капли воды, и красивые, как жаркая ночь. Тонкие пальчики скользили по груди юноши, темные завитки локонов щекотали лицо, алые губы пробегались от шеи к ключице, черные глаза завораживали, очаровывая, заставляя забыть, кто ты, зачем ты здесь, что ты делаешь…
Амин до крови прикусил губу, и одна из красавиц тут же попыталась прильнуть к ней, но юноша вывернулся.
– Сайеды… что… кто… – задыхаясь, пытался справиться с собой Амин.
Девушки рассмеялись, подходя с разных сторон.
– Ну что ты, чужеземец?
– Неужели не хочешь получить самую незабываемую ночь в своей жизни?
– Такого у тебя никогда больше не будет…
Амин блаженно вздохнул и краем глаза заметил спящего у огня Насима. Игра света и тени, но мальчик казался бледным до мертвой синевы.
Амин вырвался, перекатился к костру, выхватывая горящую ветку. Красавицы тут же отпрянули.
– Кто вы такие?
– Какая разница? – кривя полные губки, вздохнула одна.
– Тебе же было хорошо? – вторила вторая.
– И еще будет, – подмигнув, пообещала третья.
Амин сжал кулаки.
– А потом?
– Потом? – удивленно вскинула брови одна из красавиц. – А что потом? Есть только «сейчас»! Есть эта ночь – не сомневайся, ты получишь неземное наслаждение. Кого волнует, что будет потом… Ми-и-и-лый?
– Меня волнует, – огрызнулся Амин, – джиньи.
– Кажется, этот чужеземец нас обижает? – надула губки одна из красавиц.
– Не хочет нас?
– Брезгует?!
Амин отступил к спящему Насиму, но схватить его и скрыться в тени не успел – красавицы, наконец, определились:
– Ты посмел оскорбить нас отказом, несчастный! – хором объявили они, моментально превращаясь из ластящихся кошечек в разъяренных тигриц (но не становясь от этого менее притягательными). – Да падет на тебя кара триединой богини!
Амин, уже держа мальчика, мысленно переспросил: «Кого?», когда вокруг потемнело, тело отяжелело… а очнулся Амин привязанным к вертикальному плоскому монолиту посреди чего-то, сильно смахивающего на чей-то храм.
– Я был прав, хозяин, – раздался рядом грустный голос.
Амин повернул голову, столкнулся взглядом со связанным, болезненно-бледным Насимом и философски пожал плечами.
– Ну… сад так сад… Какие, говоришь, плоды тут еще растут?
– Они убьют вас, хозяин, – тоскливо протянул мальчик, потупив взгляд.
Амин подергал цепи.
– Не думаю.
– Это джиньи, хозяин. Они получат то, что им нужно, и убьют вас. Они ненавидят людей, – горестно, явно уже приготовившись Амина оплакивать, выдохнул Насим.
Амин устроился поудобнее и поднял голову, глядя на широкую, идеально-круглую дыру в потолке.
– Не думаю…
Насим глянул на него как на сумасшедшего.
– Это же джинньи, хозяин…
– О да, – перебил его, ухмыляясь, Амин. – Джинньи. Знаешь, Насим, не то чтобы меня впервые приковывают к жертвеннику, так что… не вижу повода волноваться. Лучше постарайся уснуть, пока здесь тихо.
Мальчик, ошеломленно посмотрев на него, покачал головой.
Амин зевнул и закрыл глаза. Лично он еще не выспался.
Вадд уже направлял колесницу к горизонту, когда сонный покой древнего храма разбил гонг, и пол у ног юноши мягко засветился.
– Зря ты не был сговорчивее… раньше, – протянула одна из красавиц, грудью прильнув к скованному юноше. – Нам было бы… хорошо… вместе, – томно шептала она, проводя когтистым пальчиком по шее, подбородку, губам Амина.
Амин подавил стойкое желание укусить ее за палец.
– И что же со мной будет? – вместо этого поинтересовался он.
– Нам нужен человеческий ребенок, – сообщила вторая красавица, появляясь с другой стороны. – Хотя бы один, но лучше три. А потом, как правильно сказал твой раб, мы тебя убьем, смертный.
Амин скептично поднял бровь и фыркнул.
– Он не боится, – надула губки третья красавица, появляясь перед юношей. – Совсем. Почему?
– Может, он глуп? – предположила вторая.
– Или ему просто нра-а-а-авится? – подмигнула первая.
– Или у меня просто есть другое предположение, – усмехнулся юноша, и тут же подавился воздухом: одна из красавиц приникла к его губам, жадно целуя, точно выпивая дыхание.
